– Здесь еще двое мертвых! – внезапно раздалось с другой стороны.
«Еще двое?!» – опешила Гончая. В ее плане не были предусмотрены другие трупы, но после недолгого размышления она решила, что так даже лучше – чем больше мертвецов, тем меньше внимания каждому конкретному телу.
Однако время шло, а в яму никто не спускался. Отец Ярослав, видимо, от волнения сжал руку девушки.
– О боже, – неожиданно прошептал он.
А еще через несколько секунд Гончая услышала рядом с собой голос Харона:
– Я помню этого человека. Он один из трех новых слуг нашего Господина. Эти двое умерли не своей смертью. Их убили!
Несмотря на закрытые глаза, девушка ясно представила, как предводитель сатанистов разглядывает тела неудавшегося красного подрывника и прикованного к нему напарника. Она сразу же догадалась, кто их убил. Штурмовики отомстили горе-диверсанту, по вине которого попали в плен, а заодно прикончили и раба, ставшего свидетелем расправы.
Но Харона побудительные мотивы не интересовали.
– Убийство слуг – это преступление против Господина! – объявил он. – Вы все повинны в этом, потому что допустили убийство, и будете за это наказаны! Сегодня никто не получит пищи! А чтобы умилостивить Сатану, нашего Господина, мы принесем ему искупительную жертву. Жертву крови!
После этих слов в яме началась какая-то возня, кто-то упал на землю в двух шагах от Гончей, а следом за этим на нее обрушился вопль косматого детины.
– Это она! Она все подстроила, чтобы сбежать! Вы проверьте, может, она и не сдохла вовсе!
Не успела «мертвая» опомниться, как ее оторвали от земли, чья-то заскорузлая рука дважды ударила ее по лицу, потом те же пальцы оттянули ей веко, и она увидела перед собой ухмыляющееся лицо главаря сатанистов.
Харон недолго разглядывал пленницу. Убедившись, что она не умерла, а всего лишь притворяется, он сразу потерял к ней интерес и обернулся к священнику.
– Ты хотел помочь ей бежать?
Под требовательным взглядом вождя сектантов отец Ярослав утвердительно кивнул. Харон рассмеялся. Его неестественный дребезжащий смех звучал так, словно две ржавые железяки терлись друг о друга. Гончая брезгливо сморщилась.
– Что же не попросил своего никудышного бога? Или он ослабел настолько, что ты решился сам? Для тех, кто противится воле Сатаны и отказывается служить ему, одно наказание – смерть! – объявил Харон жавшимся к стенам ямы рабам и снова уставился на священника. – Но тебя, поп, я убивать не стану, чтобы ты узрел могущество Сатаны и немощь того брехуна, которому ты молился. А эту задумавшую сбежать тварь мы принесем в жертву нашему Господину. Ты сам ее и принесешь… Наверх их!
Последняя фраза насторожила Гончую, но Харон не стал ничего уточнять. По сигналу своего предводителя сатанисты скрутили девушку и прикованного к ней цепью напарника и запихнули их в бочку, которая тут же начала подниматься наверх. Тела убитых ночью мужчин так и остались лежать на земле, они больше никого не интересовали.
Вокруг подъемника бесновалась толпа полуголых людей, покрытых одинаковыми татуировками с изображением человека-крысы. Одни подпрыгивали и кривлялись в каком-то первобытном танце, другие просто раскачивались из стороны в сторону, периодически выкрикивая непонятные слова, но едва предводитель выбрался из ямы, все голоса сейчас же смолкли.
– Сатана, наш Господин, требует от нас повиновения! – воззвал Харон к своим последователям. – Повинуетесь ли вы ему?!
Вокруг восторженно взревели десятки глоток, но лишь немногим сектантам удалось выговорить слово «повинуемся», большинство споткнулись уже на первом или на втором слоге.
– Готовы ли вы принести ему жертву?!
– Го…овы!
– Они же все пьяны, – в ужасе прошептал священник. Гончая презрительно усмехнулась: можно подумать, что если бы сатанисты орали то же самое в трезвом уме, это бы что-то меняло.
– И мы принесем ему жертву!
Обернувшись, Харон указал на вытащенную из ямы бочку. Несколько человек с радостными криками бросились к подъемнику и вытряхнули из бочки скованных цепью рабов. На всех станциях толпа обожала публичные казни, лишь единицы составляли исключение, а сейчас эту массовую жажду крови подпитывало еще и выпитое зелье. Откуда-то появились две черные обугленные шпалы, и назначенные Хароном исполнители с азартом принялись сколачивать из них подобие креста.
Увидев эту конструкцию, отец Ярослав что-то пробормотал – из-за пьяных воплей сатанистов Гончая не разобрала его слов – и перекрестил ее.
– Погоди. Я еще жива! – крикнула она ему в ответ, но он, похоже, тоже не расслышал ее.
Уверенности в ее голосе было немного. Наверное, потому, что то «еще», которое отмерила себе Гончая, стремительно заканчивалось. Едва стих стук молотка, подручные Харона подняли пленницу с земли и под крики ликующей толпы уложили на сколоченный крест. Два пьяных урода с безумными улыбками вытянули вдоль перекладины руки девушки, третий прижал к основанию ее босые ноги.
Главарь протянул священнику освободившийся молоток и четыре ржавых гвоздя-«сотки».
– Прибивай.