Пиявка

По её лицу было видно, что ей было неприятно вспоминать то прошлое. И словами «несколько одновременно» говорило об одном заменяющих эти по смыслу словом «шлюха». Согласитесь, неприятно сказать о себе: «Я была шлюха».

– Двое местных и один залётный командировочный. Он ещё тогда свою сумку с вещами оставил, когда впопыхах собирался в аэропорт. Так за вещами и не вернулся. -ответила мама.

– Тогда отчество у меня чьё? – продолжила я.

– Когда ты родилась, у меня уже был другой. Его отчество тебе и написала, но он тебе не папа. И он под тебя не подписался, а просто свалил из моей жизни.

– Местные – это кто?

– Доча, зачем тебе это? Поверь мне, ты им точно не нужна…

– Хочу посмотреть в кого я таким хлебалом вышла.

– Ты у меня хорошенькая.

– Не надо мне тут чесать. Я себя вижу в зеркало, и что я там вижу – мне очень не нравится. Кто эти местные?

– Один уже помер давно. Второй – Митюхинский с четвёртого этажа.

– У него же дети старше меня… И жена есть всё ещё.

– Он просто меня навещал иногда…

– Командировочный откуда?

– Не знаю. Он в местной гостинице тогда останавливался. Прогуливался рядом с домом. Начал шутить, заигрывать. Пришёл в гости с коньяком и конфетами, ну и заночевал перед отлётом.

– Как звали то хоть?

– Не помню.

Вот и поговорили. Кто папа, так и не понятно. Посидели ещё немного. Мама рассказала, что из «фонда» помогли Димке могилу сделать, плиту красиво оформили. Она над ней неделю назад полдня простояла. Пустота внутри и жить не хочется, только ради меня сейчас не хочет на себя руки наложить. Я обняла её:

– Не надо мам, ты у меня одна осталась…

– И ты у меня одна…

С понедельника меня начали навещать заказные учителя. Каждый приходил по своей тематике, как по расписанию. И обучали так, прям конкретно, вдалбливали знания в меня. Юра тоже узнал, что я вернулась домой и вместе с Ириной Борисовной навестили меня. Счастливые они… В глазах огонь, когда глядят друг на друга. Вот это я понимаю – любовь. У меня вряд ли такое может случиться. Кто глянет на страшную инвалидку? И в мозг закралось желание наглотаться таблеток, да и откинуть ласты. Вечером, когда уже никого не было, сгребла с полки все таблетки и закинула в рот полную ладонь. Потянулась за стаканом воды.

– Стой! – услышала голос мамы, которая стояла около двери в мою комнату: Не хочешь со мной поделиться? Мне тогда тоже не будет смысла жить. Думаешь одна ты такая?

Я выплюнула всю эту горсть таблеток и расплакалась. Мама расплакалась следом, подошла и обняла.

– Почему я такая невезучая? – сквозь всхлипывания проронила я: За что меня наказывают? Я не хочу вот так одна всю жизнь провести.

– Ты не одна доча. Я буду с тобой… До конца…

– До чьего конца?

– Хоть моего… Хоть твоего…

Я пообещала маме, что больше не стану пытаться с собой что-нибудь сделать. И взяла такое же обещание с неё.

В рабочие дни мама уходила на работу. Её взяли уборщицей в офисное здание. И пока что она неплохо справлялась со своей работой. А я старалась впитывать в себя все знания, которые мне давали приходящие учителя. Как-то я даже поинтересовалась, сколько им платят за меня. Они не стали открывать секрет, сообщили, что их нанимают обычно очень состоятельные люди. Неужели я такая важная птица? Ну что ж, посмотрим, что будет дальше. Через несколько месяцев позвонили моей маме и предложили, чтобы я прошла профилактическое лечение. Мне уже и самой дома надоело сидеть. По ночам в нашем районе ничего особенного не происходило. Летала по округе в надежде найти нарушителей. Просто сдавать мальцов, которые тырили красивые колпачки с колёс автомобилей – не интересно было. Кто-то обгадил дверь соседа. Ну не за просто так же он сделал… Явно, есть косяк за пострадавшим. Я тоже так делала. Поэтому пусть сами разбираются.

Из дома меня опять забирала старая машина скорой помощи. По приезду сделали обследование. Кровь на анализ строго из пальчика. Ближе к вечеру меня навестил Александр Васильевич с ещё одним мужчиной пред пенсионного возраста.

– Лена, позволь представить человека, который будет заниматься с тобой в твоих особенностях. Владимир Емельянович. Здесь он тебе будет заменять папу и маму. Он человек опытный, грамотный и любит по душам поговорить.

– На маму он не очень похож. А папы у меня нет. – поморщилась я.

– Я скорее ей в дедушки гожусь. У тебя есть дедушка? – вступил в разговор Владимир Емельянович.

– И дедушки у меня нет.

– Считай, что уже есть.

Александр Васильевич покинул нас, а мы продолжили общение. Владимир Емельянович присел на стул рядом со мной:

– Можешь меня Вовой звать. Не люблю, когда ещё отчество добавляют. Вроде вырос, а в душе как пацан.

– Ладно. Вова, у тебя дети есть?

– Дочка во Владивостоке живёт.

– Одна?

– Да одна. Я же военный. Жена долго не стала со мной по военным частям разъезжать. Развелась. Дочка выросла, вышла замуж и уехала. Папа из меня никакой вышел. Постоянно в части был, времени на неё не находилось.

– С чего ты тогда решил, что из тебя сейчас хороший дедушка для меня выйдет?

Владимир Емельянович улыбнулся:

– Потому, что всё своё время я на тебя тратить буду.

– Может не надо?