Пик

Времени думать у меня не было, да и к лучшему. Я полез влево по стене, к веревке, которой шерпы поднимали снаряжение. До нее десять метров. Запа лез вверх и кричал Сунджо, чтобы тот держался. Лез Запа так быстро, как только мог, но он не мог не знать, что шансов успеть и помочь внуку у него нет.

Добравшись до веревки, я дернул ее — кажется, достаточно прочно натянута. Черт его знает, выдержит она мой вес или нет. Может, братья-шерпы не стали укреплять ее как следует, ведь им нужно было только снаряжение поднять.

— Я сейчас соскользну! — закричал Сунджо в отчаянии.

— Я мигом! — крикнул я в ответ.

— Держись, Сунджо! — крикнул Запа, сообразив, что я намерен сделать. — Не сдавайся!

Я хотел еще проверить веревку, но времени не было. Я зацепился за нее карабином и перенес полный вес. Веревка натянулась, но выдержала. Я сглотнул и полез вниз по диагонали к Сунджо. Оказавшись прямо над ним, я зацепил веревку за ледобур, в котором был уверен, и спустился к Сунджо дюльфером. Я успел зацепить его карабин за веревку ровно в тот миг, когда он отпустил ледоруб.

— Порядок! — крикнул я вниз Запе, затем спросил Сунджо: — Ты как?

— Порядок! — еле выдохнул он и зарыдал. И я тоже. Видимо, я его все-таки простил.

ЕЩЕ ЧАС УШЕЛ на то, чтобы долезть до верха. Запа поднялся минут через десять после нас. Вид у него был одновременно обеспокоенный и радостный:

— Ничего не сломал?

Сунджо отрицательно покачал головой.

— Что случилось?

— Ледоруб сломался прямо у меня в руке. Запа кивнул, затем обратился ко мне:

— Спасибо.

— Лучше скажи спасибо Йоги и Яшу, что закрепили веревку как следует, — сказал я.

Забравшись наверх, я первым делом проверил веревку. Она была привязана к карабину, который был продет в ледобур — не какой-то, а десятисантиметровый, вкрученный в лед по самую головку. На таком креплении мы с Сунджо могли тарзанить в полной экипировке целый день.

— Но ты же этого не знал,— сказал Запа.

— Ну... э-э-э-э... — сказал я, смутившись, — Йоги и Яш — профессионалы, знают, что и как делать.

— Это как когда, — сказал Запа. — Тем ледорубом, который сломался в руке Сунджо, они вчера играли в ножички у ледовой стены.

Ой-ой-ой! Я сразу понял, что вечером Запа устроит братьям хорошенький нагоняй, и не ошибся. Едва войдя в лагерь, Запа отвел Йоги и Яша в сторону и беседовал с ними минут десять. Он говорил тихо и ни разу не повысил голос, но когда шерпы вернулись к палаткам, вид у них был такой, словно Запа спустил с них штаны и высек кнутом.

— ЦЕЛЫХ ДВА ГРУЗОВИКА китайских солдат, представляешь...

Это Джош беседовал с другим лидером группы, которая только что зашла в ПБЛ.

— ...И среди них — шестеро военных альпинистов. У нас тут чистой воды казарма теперь.

— Хорошо, что мы уже наверху, — ответил лидер.

— Ты рано радуешься. Ходят слухи, что они завтра собираются бегом вверх по горе — проверять у всех документы. Если у вас нет с собой паспортов, виз и пермита, вас снимут с горы.

— У нас все с собой. Какая вожжа попала ему под хвост?

— Видишь, когда грузовик, на котором вчера уехали Запа и мой сын, доехал до второго блокпоста, там не было ни Запы, ни Пика. По словам водителя, они сели на другой грузовик и поехали другой дорогой.

— Надеюсь, с Пиком все в порядке.

— С ним все хорошо. Я Запе доверяю, он за мальчиком приглядит. Думаю, они давно в Непале. Да. Вот такие у нас тут внизу новости.

— Спасибо, что сообщил нам, — был ответ. — А что за альпинисты эти китайцы? Как выглядят?

— В отличной физической форме и экипированы на пять баллов. Их сняли с другого высокогорного восхождения, не знаю, где это было. Если они у нас тут вдруг решат воспользоваться шансом и попробовать долезть до вершины, я не удивлюсь. Сам бы поступил так же.

— Понял тебя, Джош. Кажется, у нас тут будет толпа народу.

Запа и братья-шерпы развернули карту и заговорили по-непальски.

— Что происходит? — спросил я.

— Запа говорит, теперь мы не можем заходить ни в какие стационарные лагеря ниже Пятого, — объяснил Сунджо. — Они ищут места для стоянок.

Я посмотрел на карту. Мы находились примерно на высоте Второго лагеря, только в десяти-двенадцати километрах к северу. Еще минимум один день уйдет у нас, чтобы выйти на высоту ПБЛ.

Если так пойдет и дальше, то не минет и недели, как мы окажемся на вершине.

Лагерь номер три с половиной

ЗАПА ГНАЛ НАС нещадно следующие два дня. Из лагеря мы выходили до рассвета, лезли вверх в налобниках. Йоги и Яш каждый раз выходили задолго до нас, и мы не видели их до вечера.

Я не имел ни малейшего представления, где мы находимся, но согласно альтиметру мы постоянно набирали высоту. (Впрочем, это было ясно и без альтиметра — каждый вдох давался с диким трудом.) Вечером каждого дня у нас с Сунджо едва оставалось сил немного поесть и попить и лечь спать.

Проснувшись на третье утро, я не узнал палатку — сквозь синюю ткань лился солнечный свет. Я глянул на Сунджо и увидел, что он тоже смотрит на свет, не понимая, что к чему.

Мы почти не разговаривали последние дни — ни времени, ни легких.

— Ты как? — спросил я.