Пик интуиции

Если дурак молчит, его могут принять за умного. Если скупец вложил в дело рубль, чтобы выжать десять, его могут принять за щедрого. Если эгоист пожертвовал на благотворительность из страха за свои грехи, его могут принять за человека великодушного. Через какое-то время все они себя выдадут: и дураки, и жадины, и эгоисты. Но если после несвойственного ему поступка человек надолго теряется из виду, то те, кто был свидетелем этого поступка, так и будут умным считать дурака, щедрым скупца, а великодушным эгоиста. И попробуй измени потом общественное мнение!

Так получилось и с Вениамином Коняевым, которого все теперь считали успешным бизнесменом. Мало того, прирожденным бизнесменом, в то время как сам Вениамин больше всего на свете хотел приходить на работу к девяти, уходить с нее в шесть и ни за что не отвечать.

Однажды, когда он смотрел спортивный телеканал (а он, Конь, обязан был предпочитать их всем остальным), Вениамин с удивлением услышал откровения одного известного теннисиста, мега звезды. Парень, который выиграл все, что только можно было выиграть, все четыре турнира Большого шлема, а два из них не по одному разу, признался в том, что всю жизнь ненавидел теннис.

«Господи, сколько же нас таких? – с удивлением подумал Вениамин Коняев.

Таких – это тех, кто успешен в том, что ненавидит. Кто добивается в нелюбимом деле колоссальных успехов против своей воли. Мечтая о том, чтобы все вдруг рухнуло, в один момент, и все заорали:

– Не смей брать в руки ракетку!

Или:

– Перестань петь, урод!

– Уйди с дороги, бездарность!

– Не смей заниматься бизнесом, ты в этом ничего не смыслишь!

Вениамин проклинал свою трусость и свою слабость. В бизнес его втянула мать. Леонид Коняев умер, но у него остались влиятельные друзья. Которые сказали, что Ленька был хорошим мужиком, просто запутался. И все дружно жалели его вдову.

Людмила Эдуардовна Коняева была женщиной энергичной и предприимчивой. При жизни мужа она помогала мужу: вела домашнее хозяйство. А на деле заправляла всем, ведь без ее советов муж никогда не сделал бы такую блестящую карьеру. И когда он умер, Людмила не опустила руки. Она стала тем, чем фактически была еще при жизни своего влиятельного супруга. Хозяйкой положения.

После того как развалился Советский Союз и все кинулись делить заводы-пароходы, Людмила Коняева не растерялась. Один заводик она таки отщипнула. Друзья покойного супруга выделили вдове кусок пирога: владей. Разумеется, пока сын не освоится и не войдет в силу. У Вениамина просто не было выбора.

После окончания Университета Веня заикнулся, было, что хотел бы работать где-нибудь в НИИ, младшим научным сотрудником, но мать на него цыкнула:

– Не видишь, что творится? Какое НИИ?! Будешь мне помогать, бизнес строить!

У Вени теперь была жена, и он не посмел возразить. Ради Вари и их будущих детей он стал помогать матери вместо того, чтобы заниматься тем, чем он, собственно, всегда и хотел заниматься. Ходить на работу с девяти до шести и ни за что не отвечать.

Ответственности и при матери никакой не было. Ну, почти не было. Мать пыталась научить Вениамина принимать решения, но вскоре убедилась, что у него начисто отсутствуют качества, необходимые для успешного бизнесмена: интуиция, решительность и терпение. Пожалуй, она единственная видела Веню насквозь, ведь он не отпускал ее грудь аж до десяти лет. И мать жалела его. Молчала.

Мало того, Людмила Коняева изо всех сил делала вид, что их бизнес процветает благодаря Вениамину. Этому Людмила научилась, еще будучи замужем: выдавать свои решения за решения мужа, внушать ему мысли, которые приведут к успеху, руководить, оставаясь в тени.

Вениамин тянулся за матерью, как бычок на веревочке за своим пастухом. В итоге мать и создала ему репутацию успешного бизнесмена. Увы! Это не он был умным, решительным, предприимчивым, а когда надо, то и жестким. Всеми этими качествами обладала его мать. А он лишь сидел в кресле Генерального директора и ставил свою подпись там, где она указывала.

О! Как же он ненавидел это кресло! Ничуть не меньше, чем тот супер успешный теннисист свою ракетку! И восторженный гул переполненного стадиона. И бесчисленные интервью. И вспышки фотокамер.

Да будь оно все проклято!

Людмиле Эдуардовне Коняевой удалось раскрутить семейный бизнес. К одному заводику прибавился другой, а потом появился и третий. Да и первый заводик со временем разросся, превратился в полноценное производство. Вениамин поменял маленький кабинет с безликой мебелью на огромный, с видом на Останкинскую телебашню. И мебель в нем была теперь на заказ, и огромная плазма, чтобы Веня не скучал в ожидании распоряжений матери, и красавица-секретарша в приемной. Все, как у большого бизнесмена. У Босса.