Пик правды

— Детективы он читает, — фыркнул, немного успокаиваясь, Изотов. — Памусян этот в свое время первый человек был в армянской диаспоре. У нас в области точно, а может, и по всей Сибири. Ушлый товарищ, в девяностые годы, когда приватизация шла, везде подсуетиться успел. Где только не пролез в совладельцы. А потом, лет через двадцать, когда цены на все предприятия в разы подскочили, начал потихоньку от своих акций избавляться. В конце концов он почти все распродал. Уж не знаю, почему эта гостиница до сих пор нужна. Денег-то она никаких почти не приносит, больше хлопот. В свое время он ее для себя строил, говорят, любил здесь в одиночестве время проводить. На горы смотреть. Хотя и гости к нему сюда разные прилетали. Если не врут, то в десятом году даже премьер-министр тут у него ночевал.

— А кто у нас был в десятом премьер-министром? — Илья задумчиво потер переносицу. — Да неужели?

— Вот тебе и неужели, — усмехнулся Изотов. — Если честно, мне самому все это шеф рассказал, пока за тобой ехали. Но он обычно знает, что говорит.

— Это точно, — согласился Лунин. — А где сейчас этот Памусян, неизвестно? Его ведь, наверное, тоже придется допрашивать.

— Ох, Лунин, наивный ты человек, — снисходительно отозвался полковник. — Есть такие люди, которых допросить хочется, но нет никакой возможности. Вот Памусян как раз один из них.

— Он что, умер? — Илья непонимающе уставился на полковника.

— Живой. Я думаю, как его врачи лелеют, он еще нас с тобой переживет, — усмехнулся Изотов. — Руки у тебя, Лунин, коротки, чтобы Памусяна допрашивать. Уехал он. Далеко уехал.

— Это куда же? — на всякий случай спросил Лунин, заранее понимая, что командировку в «далеко» руководство точно не утвердит.

— Куда может уехать пожилой, состоятельный, вернее, очень состоятельный армянин? — ехидно ухмыльнулся Изотов. — В Израиль, конечно. Так что максимум твоих возможностей, Лунин, — это ему позвонить. По скайпу. Говорят, у тебя уже был опыт с заграничными свидетелями по видеосвязи общаться. Правда, слышал, не очень удачно все вышло.

— А вот и первые свидетели пожаловали, — уклонился от ответа Илья, которому воспоминания о видеоконференции годичной давности были не очень приятны.

— Подозреваемые, — тут же поправил его полковник, — они все пока подозреваемые.

По лестнице спускались трое. Мужчина лет шестидесяти и опирающаяся на его руку женщина, явно лет на пятнадцать моложе своего спутника. Прямо за ними следовал молодой человек, удивительно похожий на идущую перед ним женщину, только с чуть более грубыми чертами лица.

— Сипягины, — негромко прокомментировал Изотов.

Илья заглянул в список. Сипягин Артур Львович, шестьдесят два года, совладелец юридического бюро, деловой партнер Зарецкого. Его жена, Сипягина Антонина Владимировна, сорок восемь лет, совладелица строительной компании и тоже в паре с Зарецким. Денис Сипягин, их сын, двадцать восемь лет, работает заместителем директора в компании матери.

— А теперь Кожемякины, — так же тихо произнес полковник.

Кожемякиных было четверо. Первым шел глава семейства — тот самый краснолицый крепыш, получивший тычок в живот от одного из автоматчиков. Илья вновь опустил глаза в сделанные неразборчивым почерком Изотова записи. Станислав Андреевич, пятьдесят шесть лет. Совладелец строительной организации. На мгновение Илья задержал взгляд на названии компании, а потом вспомнил. Несколько гигантских баннеров именно с таким наименованием украшали выросшую совсем недавно высотку напротив его дома. Только там еще была надпись: «Квартиры от застройщика».

Отстав на несколько ступенек от своего супруга, по лестнице неторопливо спускалась Мария Александровна Кожемякина. По комплекции она немногим уступала своему мужу, но тяжеловесности в ее полноте не ощущалось. Она двигалась плавно, не касаясь руками перил и даже не глядя себе под ноги, так что со стороны могло показаться, будто она уже долгие годы изо дня в день ходит по этой лестнице, а не прилетела в гостиницу всего три дня назад.

Идущих вслед за Марией Александровной девушек Лунин идентифицировать затруднился. Изотов молчал, а понять, кто именно из двух светловолосых красавиц является шестнадцатилетней Лилией, а кто восемнадцатилетней Викторией, Илья сам так и не смог. На его взгляд, обе девушки выглядели ровесницами. Вот только одна шла, напряженно уставившись себе под ноги, а другая без всякого стеснения разглядывала сидящих в углу гостиной следователей.

Сипягины заняли три стула возле просторного обеденного стола, причем если супруги сели рядом друг с другом, то их сын предпочел выбрать один из стульев на противоположной стороне.

Важно выпятив живот, Станислав Андреевич прошествовал мимо обтянутого темной кожей дивана и плюхнулся в стоящее рядом кресло. Жена и обе дочери поспешили занять диван.