Пик правды

— Я сама, наверное, никогда не вышла бы. Я сидела на кровати и буквально не представляла, что делать. Так было жалко Олега Вячеславовича, хотя он, конечно, очень много плохого о себе рассказал. А потом дверь распахнулась, и в комнату забежала мама.

— У вас были конфликты с Зарецким?

— Нет. Что нам с ним делить? Все давно поделено. Во всяком случае, я так думал.

— Раньше бывали, и довольно частенько, а потом, знаете, мы так притерлись друг к другу, что конфликтовать было довольно затруднительно. Понимаете, трудно конфликтовать, когда в этом нет необходимости.

— Я сама с Олегом не так близко была знакома, в основном он общался с мужем. Так что.

— Может быть, у вас есть предположения, кто мог организовать нападение на Зарецкого? Или вы знаете о том, что он с кем-то конфликтовал?

— Нет.

— Нет, понятия не имею.

— С кем он мог конфликтовать? У него все общение выстроено так, чтобы избегать конфликтов.

— Я с Олегом Владиславовичем, конечно, знакома, но по большому счету мы только здоровались, когда он бывал у нас дома. А все общение у него было с родителями. В основном, с папой. А можно вашу собачку погладить?

Не успел Илья выпроводить последнего свидетеля, как в номер к нему зашел Изотов.

— Ну и что? Есть что-то интересное? — Полковник явно был готов к тому, что Лунин тут же назовет ему имя преступника.

— Что тут может быть интересного, — пожал плечами Илья, — судя по показаниям, все дружно сидели взаперти.

— Взаперти, — Изотов наморщил лоб, словно в голову ему пришла важная мысль, — а вот интересно, как это их так запереть ухитрились? Вторые замки в дверях… вот зачем они нужны? Кто это все придумал?

— Вторые замки врезали еще три года назад. — Илья быстро пролистнул несколько страниц с записями допросов. — Вот, точно. Зарецкий как раз эту историю и вспомнил. Он, я так понял, здесь частый гость. Тогда он тоже был с компанией, кто-то из гостей перебрал, не мог справиться с дверью и в итоге сломал ключ прямо в замке. Ну а тут, сам понимаешь, мастера не вызовешь, да и запасного замка у Грачика не оказалось. В итоге гость еще два дня жил с незапертой дверью, поскольку переселять его было некуда. А в следующий раз, когда Зарецкий сюда прилетел, во всех дверях были врезаны вторые замки. На всякий случай. Гости ими не пользовались, но, если бы вдруг возникла такая необходимость, достаточно было лишь получить ключ у управляющего.

— И что эти ключи, ты их проверял?

— Проверял, — кивнул Лунин, — все на месте. Только нам это ничего не дает.

— Это как так?

— Так. Ключи висят в застекленном ящике в служебном коридоре между кухней и жилыми комнатами, в которых Корхмазяны живут. Коридор не заперт, ну если не брать в расчет вчерашнее утро, когда дверь просверлили. А так туда может зайти кто угодно и взять ключи. На это секунд десять всего надо.

— Но они же на месте! — Изотов озадаченно потер и без того раскрасневшийся лоб.

— На месте. Но, если я правильно понимаю, так и должно быть. Ко всей этой инсценировке со взрывом явно готовились заранее. Скорее всего, так же заранее с ключей сделали слепки и заказали дубликаты.

— Может, и так. — Рука полковника продолжала блуждать по лысому черепу, словно пытаясь поймать раз за разом ускользающую догадку. — Одно только мне непонятно, как они все в итоге вышли, раз все заперты были? Значит, врет кто-то! Очевидно, что врет!

— Очевидно, — не стал спорить Лунин, — не очевидно, кто именно врет. Можно предположить, что не был заперт именно тот человек, который освободился первым и выпустил всех остальных.

— И кто это?

— Михальчук.

— Секретарша? — Изотов нахмурился. — Интересно получается. Это ведь у нее была спутниковая трубка Зарецкого, и она отзвонилась шефу.

— Они знакомы? — удивился Илья.

— Знакомы, — подтвердил полковник, задумчиво проводя ладонью по лысой макушке, — подробностей я, правда, не знаю. Но это сейчас и не так важно. Важно понять, для чего Михальчук, если только она всю эту кашу заварила, звонить Хованскому и вызывать сюда нас. На фига козе баян?

— Так же бывает: человек совершил преступление, а затем сам полицию вызывает. Вроде как случайно на тело наткнулся.

— Бывает, — кивнул Изотов, — но ведь это когда тело есть. Да и человек понимает, что сам уже засветился. Соседи его видели или в крови весь изляпался. У него тогда выхода другого нет. А здесь у нас что? Тела нет, свидетелей нет. Ничего нет! На фига.

— Козе баян, — вздохнул Лунин.

— Баян? При чем тут баян? — Изотов недоуменно уставился на Илью. — Зачем она кому-то звонила? Если б нас не было, вся эта история, я так понимаю, сошла бы на тормозах. Максимум — мужики морды друг другу набили бы — ну а потом все вместе Зарецкому наваляли.

— Может быть, тогда весь смысл как раз в этом и был, не дать истории сойти на тормозах? Мы прилетели, показания запротоколировали. Теперь уже ничего забыть нельзя.

— Может быть, может быть, — Изотов вновь смахнул пыль с макушки, — в таком случае шеф был прав. Все дело в том, что наговорил Зарецкий. Кому-то очень надо, чтобы его болтовня стала известна всем.

— Но зачем это может быть нужно Михальчук?