Пик Сталина

Небольшой группе И. Г. Дорофеева пришлось пересечь языки нескольких ледников, спускающихся в узкую долину. Затем группа достигла края ледника Астрономического, также спускающегося с правых склонов и растекающегося своей нижней частью вдоль ущелья. К этому леднику примыкали ледяные массы, спускающиеся с запада от перевала, названного топографом Танымасским. Оставив четверых рабочих и все свои вещи возле озера, образовавшегося у края Астрономического ледника, перед самым началом подъема на перевал, исследователь отправился вперед со своим помощником и одним рабочим. Они несли с собой только инструменты. В середине дня топограф уже был на перевале и наблюдал неизвестный ледник. Закончив съемку с перевальной точки, он к вечеру вернулся в свой лагерь у озера с тем, чтобы назавтра продолжить работу. Однако следующий день начался для него неудачно. Он получил записку от руководителя немецкой группы, В. Р. Рикмерса, который в отсутствии начальника экспедиции ведал всеми хозяйственными и организационными делами. Рикмерс требовал от русского топографа отправить назад рабочих и единственную у его группы палатку. И. Г. Дорофеев вынужден был продолжать работу с помощью только красноармейца Гизятова и одного рабочего.

Будучи ограничен в возможности транспортировки; своих инструментов и других нужных вещей, топограф вынужден был перейти на полуинструментальную (буссольную) съемку, не позволяющую производить точные измерения.

2 августа И. Г. Дорофеев снова перевалил на новый ледник и пошел вниз по его течению, к повороту ледника на запад. По пути им были нанесены на карту мощные притоки основного ледника, получившие впоследствии название ледников Академии наук, Наливкина[47], № 8[48] и № 4. Последний соединялся с главным ледником в месте, где он, после изгиба, снова поворачивает на сервер. Дойдя до ледника № 4, И. Г. Дорофеев окончательно уверился в том, что он находится на леднике Федченко. Длина его, по первым определениям топографа-исследователя, составляла не менее 70 км; он принадлежал, таким образом, к числу величайших горных ледников земного шара.

На свой планшет И. Г. Дорофеев наносил окружающие хребты, вершины и ледники. В его распоряжении имелась предварительная схема расположения хребтов этого района, составленная Н. Л. Корженевским. Топограф решил сравнить свои наблюдения с этим документом.

«Сравнив результаты своей съемки со схемой Н. Л. Корженевского, я совершенно естественно принял за пик Гармо трапециевидный пик (впоследствии названный „пиком Сталина“), находящийся в системе хребта Академии наук и господствующий над остальными вершинами. Это предположение не вызвало (впоследствии. — Е. Б.) никаких сомнений ни у кого из участников экспедиции 1928 г. Из-за отсутствия инструментов я не мог точно определить его высоту…»[49].

К вечеру 5 августа исследователь снова вернулся к озеру Танымасским перевалом, чтобы пополнить свои запасы продовольствия доставленными туда из базового лагеря лепешками, вареной бараниной и взять двухместную палатку. Здесь к его группе присоединился ранее болевший красноармеец Сохоутдинов и еще один рабочий. 7 августа исследователи снова были на леднике Федченко. После разгадки тайны нового ледника, вновь встала в порядок дня задача отыскания перевалов на запад. Первый маршрут, предпринятый с этой целью, И. Г. Дорофеев сделал в верховья мощного ледового притока ледника Федченко, названного впоследствии ледником Академии наук. Группа быстро пересекла ледник Федченко в направлении к месту впадения в него ледника Академии наук. Там путь им преградил 50-метровый крутой ледяной подъем. Путешественники преодолели это препятствие, вырубив во льду лестницу в несколько десятков ступеней, и вышли на пологую часть ледника.

Поверхность льда здесь была покрыта толстым слоем рыхлого снега. Идти было очень трудно, и вскоре Гизятов сказал своим спутникам, что у него нет сил двигаться дальше. И. Г. Дорофеев оставил ему продукты и теплые вещи и велел дожидаться своего возвращения. Однако Гизятов через некоторое время почувствовал себя лучше и спустился к базовому лагерю экспедиции.

Группа продолжала утомительный подъем. На солнце было жарко. Мучила жажда, ее нечем было утолить.