Пик затмения

Белая мякоть джекфрута пахла совсем иначе, чем кожура. Чем-то свежим и сладким – бананом или ананасом… Приятный аромат и как будто даже знакомый. Напробовавшись всласть и убедившись, что Дзагликашвили увлечена дегустацией, Мара подвинулась к Нанду и жестом попросила его пригнуться. И прямо в ухо шепнула ту короткую фразу, которая бы моментально свела на нет все его обиды и претензии:

– Ты был прав.

Бразилец тут же оживился и самодовольно фыркнул.

– Вот! А я о чем? Этот Чингачгук темнит?

– Он ангакук, и ты это прекрасно знаешь, – она покосилась на грузинку и понизила голос. – Кажется, они собрались принести кого-то в жертву на этом обряде. И, кажется, это будет Имагми.

Нанду сглотнул и вытер пальцы.

– Шутишь?

– А смешно?

Он помолчал, медленно выдохнул, посмотрел в сторону Брин.

– А эти двое? – спросил он. – Если уж Союз решил приносить жертву, то почему кого-то одного? Тогда уж всех участников…

– Может и всех. Только кто ж нам скажет?..

– Надо выяснить…

– И остановить это. Слышишь? – Мара наклонилась ближе. – Надо найти способ остановить этот ритуал.

– Смеешься? Все эти люди думают, что получат сверхспособности. Они же чокнутые! – шепнул Нанду громче, чем следовало, и привлек внимание Дзагликашвили. Отстранился от Мары, принялся сосредоточено жевать фрукты. И лишь спустя пару минут, дождавшись, пока грузинка отвернется, договорил: – Этоже как сборище фанатиков конца света! Им ничего не страшно, они верят в лучшую жизнь! Им плевать, сколько народу принести в жертву.

Мара хотела ответить, но Дзагликашвили тяжело встала и, промокнув губы от липкого сока, сказала:

– Я надеюсь, все помнят, зачем мы здесь! У нас экспедиция, и если вы не возражаете, начнем. Возьмите блокноты, диктофоны. Найдите Маквайана, и пойдем к вождю Очингу. Надеюсь, он – или его шаман – расскажут нам о местных легендах и об истории ритуала.

– Я могу найти Джо, – вызвалась Брин.

Мара только теперь заметила, как нервничает ее подруга. И не из-за насекомых и желтой лихорадки. Джо.

– Тебе помочь? – шепнула Мара, с сочувствием коснувшись плеча Брин.

– Тамрико, не испытывай меня. Мы идем к вождю – и даже не думай отходить от меня дальше, чем на метр, – предупредила Дзагликашвили. – Ричард, сопроводи, пожалуйста, Ревюрсдоттир. И не задерживайтесь.

Брин коротко кивнула и последовала за провожатым.

– Джо не вытерпел и пошел к вождю, – тихо сообщил Нанду.

– Решил рассказать? Что выбрал Брин? Я думала, они вместе собирались идти…

– Собирались, – кивнул Нанду. – Но ты же знаешь Джозефа! Захотел – и пошел.

– И как нам теперь остановить его? Их обоих? Он твердит про честь, и теперь если только мешок на голову…

– А это мысль! – Нанду пихнул ее плечом. – Связать его – и все. Пока ритуал не закончится. А потом он увидет забор из черепов и только спасибо скажет…

– Я вам не мешаю? – ехидно осведомилась Дзагликашвили. – Если вам передо мной не стыдно, то подумайте хотя бы, что вы идете к верховному вождю африканских солнцерожденных.

Осуждающе качнув головой, она приоткрыла завесу и осторожно заглянула в шатер.

– Добрый день, – ее голос впервые за всю историю прозвучал заискивающе. – Мы – экспедиция из Линдхольма, и Ричард сказал, что вы согласитесь уделить нам немного времени и поведать истории вашего народа. Мы бы хотели записать предания о солнце, затмении, перевертышах.

Когда глаза привыкли к полумраку, Мара разглядела вождя Очинга. Полный и ленивый, он важно восседал на высоком кресле. Нет, он не потрудился нарядиться в традиционные одежды или украсить себя племенными знаками отличия. Простая футболка поло, шорты. Но ему и не нужны были перья – поза, выражение лица, взгляд – все буквально кричало о власти.

На столике рядом с вождем стоял аквариум с золотой рыбкой. Выглядело странно – но, может, и львы не могут обойтись без домашнего питомца. Очинг полуприкрыв глаза наслаждался игрой бликов, по-кошачьи наблюдая за маленьким существом.

Чуть поодаль на подушках полулежала женщина. Точнее, пол можно было только предположить: бритая голова сбивала с толку. Зато шею и плечи украшали ожерелья из десятков тонких разноцветных нитей, а тело обвивала яркая красная ткань. На лбу и под глазами виднелись белые точки, будто кто-то ткнул ее мелом. Впрочем, по сравнению со странными людьми с тарелкой в губе, неестественно длинной шеей, рубцами и дырками в ушах, куда влез бы кулак, женщина не казалась такой уж дикаркой. Напротив, в ее движениях сквозила грация.

– Познакомьтесь, моя жена Эш. И мой советник Чизоба.

Мара удивленно огляделась: никаким советником не пахло. Сырым мясом – да, немножко, но людей в палатке больше она не заметила. Или Чизоба стал завтраком вождя?..

Но тут от дальнего, самого темного угла, отделилась тень, и прищурившись, Мара увидела сгорбленную фигуру.

– Извините Чизобу, он очень стар и слаб, – снисходительно пояснил вождь Очинг. – Иди, Чизоба. Можешь отдохнуть у себя.

Старик, хромая, поковылял к выходу.