Пика

— Не стоить скромничать, Сахиб,
Ваш слог цветку небес подобен,
Хоть внешне он немногословен,
В нем песнь, как янычар погиб.

— Ты читал мои катрены?

— Учил, как суры из Корана,
Воспевших храброго улана,
Что спас красавицу свою,
Из рук врагов, но пал в бою.

— В твоей стране знают рубаи Мехмета из Чорума? Признаться, я удивлен, но искренне тронут.

— Истинная поэзия, мой господин, не знает границ.

— Скажи, а твоя госпожа тоже читала?

— Конечно. Только из скромности, она просила меня узнать, кто автор.

— Вот как?

— Уверяю вас, уважаемый, если бы не макияж, вы сразу же заметили бы ее румянец, едва она увидела вас.

— Так все эти разговоры о регистрации фирмы только повод?

— Простите, господин, мою неуклюжесть в подобных вопросах, но придумать что-то иное у меня не хватило фантазии. Однако, не исполнить просьбу госпожи я тоже не мог.

— Что же, тут тебя можно понять. Мои мысли тоже мечутся, как ягуар в клетке, и я пока не в силах подобрать простой пароним для рифмы.

— Вам нужно просто продолжить начатый разговор.

— Увидеть в простоте сокрытый смысл под силу только мудрецу.

— Думаю, что с помощью какого-нибудь простого примера, вы сможете достойно зарекомендовать себя в глазах этой удивительной женщины.

— Интересно, а что может ее заинтересовать?

— Какой-нибудь необычный способ ухода от назойливых конкурентов, который вы посоветовали состоятельному человеку, чтобы просто раствориться перед носом ищеек.

— Думаешь, это может быть интересно госпоже?

— Позволю вам доверить тайну, надеясь на вашу скромность, господин. Она более всего в мужчинах ценит необычный ум.

— Ну, что же, могу предложить ей один из моих приемов. Посмотрим, заинтересует ли он ее.

— Я замер в нетерпении почтенном.

— Так вот. Для одного очень богатого русского бизнесмена я предложил номерной вариант регистрации. Это когда вместо имени и прочих атрибутов клиента мы регистрируем только двадцатизначный номер. К нему привязаны все данные по компании — Свидетельство о регистрации, Устав, Учредительный договор, сертификат акций, первые лица компании, печать, реквизиты счета в банке, но они зашифрованы и не публикуются.

— Никаких имен?

— Только цифры.

— И это все легально?

— Конечно, как номерной счет в банке, — Мехмет снисходительно улыбнулся.

— М-да, это наповал. Думаю, госпожа будет в восторге. Только она не так доступна, как кажется. Ее можно завоевать, только доверием.

— Но это же…

— Я не услышу, господин. Вот здесь ее прелестное ушко, — и художник быстро нарисовал едва заметное ухо под чадрой. — Только ей.

Когда на соседний листок легли три строчки цифр, Пика шепнул в ответ фразу, от которой Мехмет Ханим из Чорума уснул глубоким сном, в котором ему снилась женщина с красивыми карими глазами.

Откинувшись на спинку диванчика, Пика судорожно пытался вдохнуть. Холодная испарина покрывала его бледное лицо, губы посинели. Жадно открывая рот, он пытался поймать хотя бы толику воздуха, но мышцы груди не слушались. Сообразив, в чем дело, бывший зэк вызвал образ оперного баса, который должен так вдохнуть, чтобы от его голосины задрожали хрусталики на люстре под потолком огромного зала. Застывшие мышцы поддались такому порыву, и воздух с хрипом ворвался в легкие. Сава вдыхал воздух чужой страны, который сейчас казался самым родным. Голова закружилась, и все поплыло по часовой стрелке, закидываясь куда-то назад, но это было уже неважно. Он прерывисто дышал, наверстывая упущенное. Сердце неритмично застучало, разгоняя обогащенную кислородом кровь, возвращая к жизни замерзающее тело.

— Надо будет запомнить этот образ, — подумалось бывшему зэку.

— Ты с ума сошел! — донеслось до его сознания. — Синий весь.

— Это я з-з-амерз, — попытался он пошутить, сползая набок.

Появившаяся из спальни женщина с карими глазами бросилась, как тигрица к своему щенку. Инстинкт подсказал ей что делать. Она быстро села рядом и, подтянув холодное тело к себе, прижала голову к теплой груди. Он обнял ее за талию, уткнувшись лицом во что-то мягкое, горячее, податливое, обволакивающее и защищающее от всех бед на свете. Неожиданно для себя. Дина вдруг тихо запела что-то вроде колыбельной, мерно раскачиваясь из стороны в сторону. Она не знала, откуда возникают в памяти слова, и кто ее научил этому, но чувствовала, что хриплые судорожные вдохи сменились мерным посапыванием.

Вскоре она уже чувствовала горячее дыхание мужчины, который совсем не по-детски прижимался к груди. Их дыхание стало синхронным и сердца забились в унисон.