Пикантная ошибка

— Согласна! — подхватила первая с пола. — Меня чуть не вывернуло! Я — Сибилл. Матушка решила назвать в честь императрицы Сибилл Прекрасной.

У тезки нашей императрицы веснушки усеяли все лицо и шею, а волосы оказались совсем белые, как снег. На круглом личике выделялись огромные черные глаза. Интересно, такое сочетание из-за ведьминского дара? Эта Сибилл оказалась невысокого роста и худенькая, в длинном темно-синем платье простого кроя. Думаю, тоже из села.

— Имя дали, а воспитание не догадались. — хмыкнула вторая. — Меня Найла зовут. Я из Рисгорда.

У Найлы волосы оказались красные, еще рыжее, чем мои. И огромные, тоже черные глаза. И это в сочетании с белоснежной кожей. Она на солнце совсем не бывает?

— Это же рядом со столицей! — ахнула я.

— Два часа пути. — гордо сообщила Найла. — А ты откуда?

Название моего села им ничего не сказало. Я и не ждала. Давно подозревала, что слава Васильков слегка преувеличена нашим старостой. Ничего, я найду способ сделать так, чтобы о моем селе все узнали. Все в Асдоре. А, может, и даже в эльфийском государстве. А что, все может быть?

— У вас тоже шар взорвался? — спросила я в тайной надежде, что не одна такая.

Моя кровать оказалась рядом со вторым окном. Вид на парк Академии был весьма хорошенький.

— Нет. — удивилась Найла. — У меня он красным засветился, но это понятно. Я — кровавая ведьма.

— А у меня зеленого. — подхватила Сибилл. — Это значит, что я ведьма лесная. Ведунья. Здорово, да? Я жуть как люблю с детства с корешками и растениями возиться. Средство от прыщей придумала, так его у меня сестра украла. И продала как свое.

В голосе Сибилл послышалась искренняя обида. Она даже носом хлюпнула.

— Так а чего ты ее не прокляла? — удивилась я.

Пока разговаривала, руки точно сами по себе доставали вещи, раскладывали по стопкам. Одежда в шкаф, разделенный на три части, белье в тумбочку у кровати, обувь — под кровать.

— Так не могу я! Ведуньи не проклинают!

— Погоди-ка! — перебила ее Найла. — А почему ты про шар спросила? Он у тебя взорвался?

Я кивнула, а сама подумала, может, зря сказала? В этой Академии ухо то востро держать надо. А то вон, мало ли, тут сплошные маги да заклинатели. Вырастет у меня пятачок да свиной хвостик. Хороша же буду!

— А что это значит? — спросила Сибилл.

— Не знаю. — призналась Найла. — Но явно, что-то значит. А эта… декан как себя вела.

— Воды мне дала попить. — задумалась я. — вот та, которая с этим шаром работала, расстроилась. Все причитала и ругалась.

— Значит, такое нечасто бывает. — подвела итог Найла. — А ты какая ведьма в итоге?

— Да, может, он у них вообще от частого использования сломался! — в праведном возмущении воскликнула я. — Ведь если на повозке много ездить, ничего удивительного, коли колесо отвалится. Наверное, и с артефактами так.

Мои соседки по комнате в замешательстве переглянулись, но мой довод показался им весомым и они неуверенно согласно кивнули.

Немного успокоившись, с сожалением произнесла:

— Так что и не знаю, какой у меня цвет силы. Мне сказали идти устраиваться, а потом уже поговорим.

— А мне сразу сказали. — пискнула Сибилл. — Ой, а кто ты тогда?

— Ведьма я. — даже обиделась немного. — Мне это и староста сказал, когда у него молоко внутри коровы скисло. И продолжает киснуть… эх… зря я так сгоряча ему пожелала.

Тишина в комнате стала такая, как в тот раз, когда я тетке своей двоюродной пожелала облезть. И она начала облезать на глаза многочисленной родни. Там также молчали перед тем как заголосить и забегать.

Правда, тут все же ведьмы оказались, а мы то нервами покрепче будем.

— Я читала только Старшие ведьмы могут такое делать. — прошептала Найла.

— А я не читала. — пригорюнилась Сибилл. — Мамка все книги про ведьм пожгла в печке. А я за них три монеты отдала серебряные!

Я почесала затылок и призналась, что до сего дня понятия не имела, что ведьмы бывают разные. К тому времени с одеждой уже разобралась, платье на замену себе выбрала и сидела на кровати. Хотелось помыться после дороги, да после вчерашней гулянки. Только разговор выходил больно захватывающим. Да и не приходилось до сих пор с другими ведьмами беседовать. Вообще одиноко мне стало, как дар то перешел от бабки Наори ко мне.

— Ты когда поняла, что ведьма? — пристала ко мне Найла. — Я вот уже с одиннадцати лет, как женские дни пришли, дар в себе почуяла.

— А я прямо лет с пяти травы отыскивала, да наговоры к ним придумывала. — сообщила Сибилл.

— А я так того… — совсем растерялась. — Так это… год назад. Как бабка Наори померла, так силы то и прорезались. То есть она мне их передала. Уф-ф-ф.

— Так ты не прирожденная ведьма?! — спросили в один голос.

— А это плохо? — совсем перепугалась я.

Мои новые подруги помолчали, дружно подперли руками подбородки.

— Да вроде нет. — протянула, наконец, Найла. — Только дар то ведьминский обычно по женской линии через поколение передается. Это одиночки ищут кому его передать. Иначе умереть ведьма не может, мучается сильно. Тебе, видать, такая попалась. Расскажи, а?