Пикассо сегодня

Если обратиться к его самым ранним скульптурным произведениям «голубого» и «розового» периодов, то приходится отметить, что в те годы искусство пластики находилось на втором плане творческих интересов Пикассо. Время от времени он работал в глине, но работал для себя, не предназначая результаты своих первых скульптурных опытов для постороннего глаза. Недаром бронзовые отливки с подобных скульптур, как правило, делались существенно позднее, современникам же эти произведения оставались малоизвестны. Показательно, что скульптуру «Сидящая женщина», которую считают самым первым примером занятий Пикассо пластикой, сам автор впоследствии затруднился точно датировать и назвал годом ее создания 1901-й, хотя и согласился с составителем каталога В. Шписом, который отнес ее исполнение к 1902 году, времени пребывания художника в Барселоне[401].

Небольшая, высотой всего лишь четырнадцать с половиной сантиметров, «Сидящая женщина» вылеплена в глине (спустя много лет с нее было сделано 13 отливок в бронзе), и по своим размерам, и по моделировке производит впечатление скульптурного этюда. Фигура женщины трактована общо, несколько более проработаны черты ее лица и прическа. Какое-либо сюжетное начало в скульптуре отсутствует. Если в экзальтированных лицах и вытянутых, изможденных фигурах персонажей, предстающих в «голубых» полотнах Пикассо этого же времени, художник стремился передать трагизм мироощущения, то «Сидящая женщина» по своему характеру ближе более земным и умиротворенным персонажам «розового» периода.

Стилистика и образность «голубого» периода явственно сказалась в двух скульптурах Пикассо, исполненных в 1903 году – «Голове пикадора со сломанным носом» (19 × 14,5 × 12 см) и «Слепом певце» (13 × 7 × 8). В отличие от круглой «Сидящей женщины», работы 1903 года тяготеют к барельефному изображению, к типу скульптурной маски. И художника здесь интересуют не столько формально-пластические качества модели, сколько психологические особенности запечатленного персонажа. Лицо пикадора со сломанным носом кажется портретным; создается ощущение, что художник шел от реального прототипа – привыкшего рисковать своей жизнью сильного, волевого мужчины, который смотрит прямо перед собой, плотно сжав губы. Энергичная лепка чуть асимметричного лица передает внутреннее напряжение персонажа, его готовность встретить лицом к лицу любые перипетии судьбы.

Коррида притягивала Пикассо с детства. Еще в Малаге им была написана небольшая картинка «Пикадор» (1889) и исполнен рисунок «Сцена корриды и голуби» (1890), говорящие об интересе маленького Пабло к национальному испанскому увлечению. Тема корриды часто возникает в живописи и графике Пикассо 1900–1901 годов, но для «голубого» периода она нехарактерна. В этом смысле «Голова пикадора со сломанным носом» оказывается исключением.

В отличие он нее, «Слепой певец» и по сюжету, и по манере изображения близок живописи «голубого» периода. Сходный мотив нетрудно отыскать в картинах, рисунках и гравюрах Пикассо тех лет, например, в выполненном в Барселоне полотне «Старый гитарист» (1903, Чикаго, Институт искусств). Кажется, что перед нами один и тот же персонаж. Художник утрирует, заостряет черты лица, придает им повышенную экспрессивность. Бросается в глаза пластическая перекличка отдельных форм: открытый рот певца явно «рифмуется» с запавшими глазными впадинами. Говоря о возможных влияниях современников и предшественников на самые ранние работы Пикассо-скульптора, называют имя прославленного Огюста Родена, с произведениями которого Пикассо мог знакомиться не только по репродукциям, но и непосредственно, во время посещения Всемирной выставки в Париже в 1900 году, когда творения патриарха современной французской скульптуры были широко представлены в отдельном павильоне на площади Альма[402].

Следующее обращение Пикассо к скульптуре происходит на новом витке его творчества, в 1905 году. Этим годом датируются две работы: «Женская голова (Алиса Дерен)» и «Шут».