Пикассо

Его протест проявляется порой в занимательной форме: когда Карбонерро отправился с учениками в Толедо, чтобы они копировали Погребение графа Оргаса Эль Греко, Пабло персонажам на картине нарисовал головы своих профессоров, в том числе и Карбонерро.

Профессор не оценил подобной шутки…

Освободившись от опостылевших занятий, Пикассо начинает вести богемный образ жизни — поздно ложится, а встает чаще всего в середине дня. Забросив занятия в академии, он, напротив, очень усердно посещает Курсы изящных искусств, где позируют обнаженные модели. Не пытается ли он таким образом удовлетворять сексуальные запросы, которые не может утолить иным способом? Этого нельзя исключить, поскольку финансовые затруднения практически лишают его возможности посещать гостеприимные публичные дома. Кроме того, у него здесь нет столь щедрых друзей, как в Барселоне, которые могли бы легко уладить проблемы юного друга…

И наконец, в Мадриде царит невеселая атмосфера: Испания практически проиграла войну с Соединенными Штатами из-за своей колонии — Кубы, где в это время разгорелась борьба за независимость. А по улицам Мадрида слоняются толпы усталых солдат, деморализованных поражением[34].

А Пабло тем временем все больше тоскует по Барселоне. Он почти не пишет маслом — нет средств на покупку материалов для живописи. Тем не менее он рисует, но гораздо меньше, чем в Каталонии. Его сюжеты? В основном яркие зарисовки уличной жизни города… Те немногие картины, которые он написал и показал своим преподавателям, не вызвали у них одобрения. Муньос Дегрен, бросив презрительный взгляд на одну из них, изображающую парк Ретиро, заявил, что она больше похожа… на яйцо, сваренное в кипящей воде без скорлупы.

Вдобавок ко всем испытаниям в конце весны тело Пабло покрывается отвратительными красными пятнами. Хотя некоторые биографы[35] утверждают, что это симптомы сифилиса, который тогда буквально преследовал население, на самом деле это была скарлатина. С автопортрета, который он написал в то время, на нас смотрит изможденное лицо, усталые воспаленные глаза, потухший взор. Пабло изобразил себя с безжалостной правдивостью.

Художник не фальшивил…

Мадрид, который еще совсем недавно олицетворял радужную надежду расцвета его таланта, превратился в безрадостную декорацию глубокого разочарования. В июне 1898 года, поправившись, Пабло тут же вернулся в Барселону.

Но и там задержался ненадолго. Пальярес, огорченный измученным видом друга, предлагает отдохнуть у его родителей, владеющих землей в Хорте. Хозяева радушно принимают Пабло, стремясь отблагодарить семью Руис за теплый прием, оказанный их сыну в Барселоне. Со своей стороны родители Пабло тоже рады отъезду сына: по Барселоне ходили слухи, что американские броненосцы могут обстрелять город.

Хорта, где Пабло проведет восемь месяцев, расположена недалеко от Таррагона, в Высоких Землях, области на границе Каталонии и гор Арагона. Живописные окрестности Хорты напоминают Прованс. Ее окружают несколько острых горных отрогов, составляющих странный контраст с равниной, покрытой виноградниками и оливковыми рощами.

В Хорте Пабло живет какое-то время на большой ферме семьи Пальярес, у которых был пресс для приготовления оливкового масла. Здесь городской мальчик знакомится с сельской жизнью и увиденное переносит в картины. Он рисует крестьян на сенокосе или во время работы на мельнице, пастухов, дровосеков, старые домики посреди полей золотистой пшеницы, а также животных — коз, овец, бедного ослика с нежным и покорным взглядом, вызывающим сострадание.

В Хорте Пабло научится говорить исключительно по-каталански (другого языка в Хорте не знают). Это придаст ему больше уверенности, когда он вернется в Барселону.

Вскоре Пальярес и Пабло, измученные жарой, раскалившей старые, массивные дома Хорты, решили отправиться на поиски спасительной прохлады в горы. Несколько недель они провели у Порт дель Маэстра, на лоне дикой природы: их окружали густые леса, овраги, потоки ледяной воды. После изнурительного перехода они останавливаются на ночлег в пещере, готовят рис на костре, ночуют на подстилках из травы. Все это не мешает им продолжать рисовать.

Якобы в этих местах Пабло испытал впервые краткий гомосексуальный опыт — утверждает один из его биографов[36], сообщивший, что в этом походе друзей сопровождал юный художник цыган, пятнадцатилетний подросток, который вел мула, нагруженного багажом. Между ним и Пабло возникла сначала «пламенная дружба», которая, «несомненно», могла бы пойти гораздо дальше. Молодые люди скрепили свой союз древним ритуалом: острием ножа цыган сделал надрезы на руках, и они смешали свою кровь в знак вечной верности. Но однажды утром, проснувшись в пещере, Пабло не обнаружил друга рядом с собой. Юноша был потрясен и больно ранен происшедшим.

Так, во всяком случае, описывал эпизод своей юности сам Пикассо[37]. То, что Пальярес, вспоминая те годы, ни разу не упомянул этот момент, не удивительно — этого требовала элементарная корректность.