Читаем Пикник полностью

Но что это? Мимо нихъ широкимъ рысистымъ махомъ трогаются сани; въ нихъ сидитъ m-me Уланова, и подл нея молодой генералъ, съ пушистыми надушенными усами. Въ ту-же минуту подл Вавочки выростаетъ знакомая фигура Сережи.

– Пожалуйста, возьмит меня къ себ! – говоритъ онъ умоляющимъ голосомъ. Лицо его иметъ не то виноватое, не то обиженное выраженіе.

– Вы тамъ не нужны больше? – безжалостно бросаетъ ему Вавочка, кивая на удаляющіяся сани.

– Дайте у васъ мстечко! Иначе вдь мн придется пешкомъ бжать, – умоляетъ Сережа.

– Викторъ Ивановичъ, подвиньтесь вправо, дайте ему мсто, – ршаетъ мамаша. Неужели она нарочно такъ распорядилась, чтобъ Сереж пришлось ссть противъ Вавочки?

На его лиц все то-же виноватое, но уже не обиженное, а умоляющее выраженіе. Онъ съ наслажденіемъ запахивается въ шинель; Вавочка чувствуетъ, какъ борты ея скользятъ по ея колнямъ.

«Но я его помучаю»… думаетъ она.

А глаза ея блестятъ и сердце радостно таетъ въ молодомъ, хорошемъ, прощающемъ чувств…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза