Пикник на Аппалачской тропе

Встретив наконец очередное место отдыха, я еще раз изучил карту и выяснил, что город Буффало — это целая группа переходящих один в другой маленьких городков, среди которых Буффало в местном понимании — всего лишь маленький городок, примыкающий к берегу озера Эри рядом с местом, откуда из этого озера вытекает река Ниагара. Один из городков, примыкающих к Буффало, называется Амерст. Вот в этом-то городке и размещаются, судя по схеме Тони Гау, владения университета штата Нью-Йорк, включая его геологический факультет, который находится чуть в стороне, рядом с улицей под красивым названием — Бульвар Ниагарских водопадов. После этого уже не стоило большого труда, двигаясь очень внимательно, найти нужный номер выхода. Примерно в половине девятого я уже остановил свою машину на автостоянке, заполненной разномастными автомобилями. В середине этого поля находилось огромное, но низкое серое одноэтажное здание с плоской крышей и редкими, очень высоко расположенными окнами. Вот и широкие застекленные двери, и небольшая стеклянная табличка: «Департамент геологии университета штата Нью-Йорк в г. Буффало». Я добрался до цели.

Еще через четверть часа, ровно в девять, я уже сидел с большой кружкой дымящегося кофе в довольно обширном, похожем на склад бумажной макулатуры кабинете главы департамента геологии профессора Честера Лангвея. Хозяин кабинета стоял по ту сторону огромного стола, тоже заваленного книгами, оттисками статей и журналами, и рассказывал о схемах организации своего университета и департамента.

Я слушал, но невнимательно. Поглядывал по сторонам. Кабинет, как и почти все помещения в этом здании, не имел окон и освещался лампами дневного света. Вдоль светлых стен были видны вентиляционные трубы и слышен негромкий звук выходящего из них воздуха. Судя по свежести в кабинете и в то же время отсутствию сквозняков, вентиляция была на высоте.

Вокруг висело несколько полок, уставленных книгами, небольшая, сделанная маслом картина с каким-то арктическим пейзажем и нартой со связками рыбы на переднем плане и большой плакат: «Просто помни: если где-то кто-то, сделав ничего, получил что-то, это значит, что где-то кто-то, сделав что-то, получил ничего».

Немолодой хозяин кабинета был очень высокий, широкий в плечах, с худым лицом и светлыми глазами. Длинные «по-профессорски» седые волосы, седоватые, свисающие «по-польски» усы. Потом Лангвей сказал мне, что он и в самом деле наполовину поляк. «Ведь в Буффало много поляков», — сказал он, как бы оправдываясь.

Так же как и многих других своих коллег, я встретил Лангвея еще много лет назад в Антарктиде, и у меня сложилось впечатление о нем как о довольно сдержанном руководителе большой лаборатории химиков и физиков — исследователей кернов льда. Мы называли друг друга по имени: Игор — Чет. Когда-то, правда всего один раз, он был у меня дома в гостях в Москве.

Поэтому разговор пошел сразу неофициальный: по имени и на «ты», хотя в английском нет такого обращения «ты», но стиль был такой — на «ты».

Чет сообщил, что мои керны льда помещаются сейчас в основном хранилище ледяных кернов университета.

— Звучит это громко, Игор, но на самом деле это огромный пятиэтажный, почерневший от времени промышленный холодильник для мяса и рыбы, построенный еще в начале века. Мы арендуем в нем всего лишь часть четвертого этажа, — сказал Честер, смеясь. — Керны твои лежат в круглых картонных коробках-трубах с крышками, в тех самых, в которые ты их вставил еще на леднике Росса. До них больше никто не касался, и первое, что тебе надо сделать, — это подробно описать кусочки образцов с их маркировкой, потому что очень быстро без маркировки все будет перепутано. В помощь тебе я дам одного из своих помощников — Эрика Ченга. Он — американец китайского происхождения, поэтому сделает все очень аккуратно, как умеют делать китайцы. Ну а после того как вы с Эриком заново перемеряете и замаркируете весь этот керн, мы будем говорить.

— То есть как? — вспыхнул я. — Ведь скоро мне нужно будет ехать в Москву, а здесь в Буффало я могу находиться всего лишь несколько дней. Я хочу взять с собой в КРРЕЛ половину всей шестиметровой, намерзшей снизу части ледника Росса. В этом случае у нас с Тони будет достаточно льда для работы, и половина его еще будет сохранена для дальнейшего изучения другими исследователями.

— Нет, Игор, я не могу на это пойти. Керн принадлежит Ди-Пи-Пи, и только он может решить, что с ним делать.

— Но ведь этот керн достал я с помощью своего, русского оборудования. Лучше скажите спасибо, что я оставлю вам его даром почти весь, а возьму только половину нижних нескольких метров.

— Нет, Игор, меня не интересует, кто достал этот керн, его прислал мне Ди-Пи-Пи, и я выдам его только по его разрешению.