Пикник на Лысой горе

— Uzsaucu tosty… — поднялся в очередной раз со своего места Эрнест Роландович.

— Говори по-русски, — сердито приказал ему отец. — За столом кто-то может тебя не понять.

— Хочу сказать тост, — послушно поправился Эрнест Роландович. — Хочу выпить этот бокал за самого прекрасного человека в мире, за хозяина этого дома, за которого мы уже сегодня не раз пили. Но тем не менее я буду рад выпить еще раз. Выпьем за моего отца!

Все откликнулись громкими криками ликования, словно в жизни не слышали ничего более замечательного и прямо-таки рвутся выпить за здоровье главы семейства.

— У меня тоже есть что вам сказать, — не вставая со своего места, ответил Роланд Владимирович. — Я вижу, что часы уже давно пробили половину. До праздника осталось меньше получаса. Но думаю, что времени мне хватит.

Все оставили свои вилки и напряженно уставились на патриарха. От делано веселого оживления, царившего за столом, не осталось и следа. Все молчали. Вид Роланда Владимировича не располагал к шутливым комментариям.

— Извините, что прерываю ваше веселье. Но у меня зверски болит бок. Боюсь, что не смогу долго высидеть за столом. Поэтому и хочу сказать вам сейчас то, что и намеревался с самого начала.

Роланд Владимирович перевел дыхание. Он и в самом деле был бледен, его лоб покрывала испарина.

— Наша семья пополнилась, — заговорил Роланд Владимирович. — Я имею в виду Наташу.

Все с интересом перевели взгляд на девушку, словно впервые узнали о ее присутствии за столом.

— Но не только ее.

Взгляды устремились на Роланда Владимировича.

— Да-да, — кивнул тот, — не думайте, что ваш старик сошел с ума. Я обрел родную душу, любимого человека, а стало быть, и все вы. Так вот, в следующем году я намерен жениться.

— Так я и думал! — с досадой прошептал Эрнест, сказал он это так тихо, что его услышали только жена, сидящая рядом, и Инна.

— И на ком? — спросила Ида.

— Имейте терпение, я еще не закончил, — повысил голос Роланд Владимирович. — Моя свадьба — это не единственное событие, ожидающее вас в следующем году. Думаю, что всем вам уже стало понятно, что моя женитьба вынудит меня изменить завещание. Как порядочный человек, я обязан буду упомянуть в нем свою будущую жену и своего ребенка.

При этом все снова неприязненно посмотрели на Наташу.

— Кроме того, я принял действительно тяжелое для меня решение. Ни для кого не секрет, что некоторые члены моей семьи ведут образ жизни, весьма далекий от образцового. Я не могу и дальше закрывать глаза и тем самым потворствовать пороку и лжи.

Тут дед строго посмотрел на Дюшу.

— И я не хочу, чтобы после моей смерти деньги достались бы людям, которые профукают их в один момент, потому что глупы от природы и ничего не предпринимают, чтобы исправить это, — переведя взгляд на Вилли с Яном, добавил Роланд Владимирович. — Правда, умирать в ближайшее время я не собираюсь, так что у них еще будет время исправиться. Если я увижу, что они одумались, то изменить еще раз завещание недолго.

Роланд Владимирович с натугой перевел дыхание, отпил глоток белого вина и продолжил свою речь:

— К сожалению, должен констатировать, что мои сыновья не сумели воспитать себе достойную смену.

Я с ужасом думаю о будущем. О том времени, когда меня уже не будет, а мои внуки окажутся неспособными взять в свои руки управление фирмой. Все, ради чего я жил и трудился эти годы, окажется напрасным.

Я этого не допущу. Деньги и акции достанутся тем людям, которые смогут достойно продолжить мое дело. Пусть это будут и не родные мне по крови люди.

Я не придаю слишком большого значения таким мелочам, когда под угрозой дело всей моей жизни.

— Эк деда понесло, — шепнула Наташа Инне на ухо. — Сейчас он их всех проклянет. И мы сможем выпить шампанского и весело отпраздновать наступающий год.

Словно дожидаясь ее слов, забили часы. Одновременно за спинами собравшихся хлопнула пробка от шампанского, и голову Алексея, который собрал последние силы и дополз с помощью жены и Дюши до праздничного стола, обдало пенистой струей. Это Эдгар, которого не волновал дележ денег, вспомнил про праздник и откупорил бутылку. И вовремя, потому что часы уже били вовсю. Все машинально подставили свои бокалы. И с последним ударом часов выпили вино.

— С Новым годом! — совершенно похоронным голосом поздравил всех Эрнест. — С новым счастьем.

Ну, папа, спасибо тебе. Ничего не скажешь, выбрал время. Но что с тобой?

Выпивший шампанского вместе во всеми Роланд Владимирович сейчас опускался в свое кресло, как-то болезненно скрючившись. В углах рта появился белый налет. Роланд Владимирович держался за живот и стонал.

— Моя печень! — стонал он. — Эмилия, помогите мне добраться до постели.

Эмилия Карловна поспешно кинулась к нему.

— Не нужно было столько пить, — укоризненно выговаривала она ему. — Вам же всегда после вина бывает плохо. А тут вы еще и понервничали. От нервов все и болезни.

Она с помощью Эдгара отвела старика до постели.

Остальные продолжали сидеть за столом, охваченные каким-то смутным предчувствием беды.