Пикник на обочине

Когда они выбрались на шоссе, было еще совсем темно, но чувствовалось, что рассвет близок. В лесоч­ке по ту сторону шоссе сонно и неуверенно загово­рили птицы, а над черными домами далекой окраины, над редкими желтыми фонарями ночной мрак уже засинел, и потянуло оттуда знобким, влажным ветер­ком. Рэдрик положил Барбриджа на обочину, огля­делся и, как большой черный паук, перебежал через дорогу. Он быстро нашел «лендровер», сбросил с ка­пота и с кузова маскирующие ветки, сел за руль и осторожно, не зажигая фар, выехал на асфальт. Бар­бридж сидел, одной рукой держась за мешок с хаба­ром, а другой ощупывая ноги.

— Быстро! — прохрипел он. — Быстро давай! Колени, целы еще у меня колени... Колени бы спасти!

Рэдрик поднял его и, скрипя зубами от напряже­ния, перевалил через борт. Барбридж со стуком рух­нул на заднее сиденье и застонал. Мешок он так и не выпустил. Рэдрик подобрал с земли и бросил на него сверху просвинцованный плащ. Барбридж ухитрился притащить с собой и плащ.

Рэдрик достал фонарик и прошелся взад-вперед по обочине, высматривая следы. Следов, в общем, не бы­ло. Выкатываясь на шоссе, «лендровер» примял высо­кую густую траву, но трава эта должна была через несколько часов подняться. Вокруг места, где стоял патрульный автомобиль, валялось огромное количество окурков. Рэдрик вспомнил, что давно хочет курить, вытащил сигарету и закурил, хотя больше всего ему сейчас хотелось вскочить в машину и гнать, гнать, гнать поскорее отсюда. Но гнать было пока нельзя. Все надо было делать медленно и расчетливо.

— Что же ты? — плачущим голосом сказал из ма­шины Барбридж. — Воду не вылил, снасти все сухие... Чего стоишь? Прячь хабар!

— Заткнись! — сказал Рэдрик. — Не мешай! — Он затянулся. — На южную окраину свернем, — сказал он.

— Как на окраину? Да ты что? Колени же мне загубишь, паскудник! Колени!

Рэдрик затянулся в последний раз и сунул окурок в спичечный коробок.

— Не пыли, Стервятник, — сказал он. — Прямо через город нельзя. Три заставы, хоть на одной да остановят.

— Ну и что?

— Посмотрят твои копыта — и конец.

— А чего копыта? Рыбу глушили, ноги мне пере­шибло, вот и весь разговор!

— А если кто-нибудь пощупает?

— Пощупает... Я так заору, что вперед забудет, как щупать.

Но Рэдрик уже все решил. Он поднял водительское сиденье, подсвечивая фонариком, открыл потайную крышку и сказал:

— Давай сюда хабар.

Бензобак под сиденьем был фальшивый. Рэдрик принял мешок и затолкал его внутрь, слыша, как в мешке звякает и перекатывается.

— Мне рисковать нельзя, — пробормотал он. — Не имею права.

Он поставил на место крышку, присыпал мусором, навалил поверху тряпок и опустил сиденье. Бар­бридж кряхтел, постанывал, жалобно требовал пото­ропиться, опять принялся обещать Золотой шар, а сам все вертелся на своем сиденье, встревоженно вгля­дываясь в редеющую тьму. Рэдрик не обращал на него внимания. Он вспорол налитый водой пластикатовый пузырь с рыбой, воду вылил на рыболовные снасти, уложенные на дне кузова, а бьющуюся рыбу пере­сыпал в брезентовый мешок. Пластикатовый пузырь он сложил и сунул в карман комбинезона. Теперь все было в порядке: рыбаки возвращались с не слишком удачного лова. Он сел за руль и тронул машину.

До самого поворота он ехал, не включая фар. Сле­ва тянулась могучая трехметровая стена, ограждающая Зону, а справа были кусты, реденькие рощицы, иногда попадались заброшенные коттеджи с заколоченными окнами и облупившимися стенами. Рэдрик хорошо видел в темноте, да и темнота уже не была такой плотной, и, кроме того, он знал, что сейчас будет, поэтому, когда впереди показалась мерно шагающая, согнутая фигура, он даже не сбавил хода. Он только пригнулся пониже к рулю. Этот вышагивал прямо посередине шоссе — как и все они, он шел в город. Рэдрик обогнал его, прижав машину к левой обочине, и, обогнав, сильнее нажал на акселератор.

— Матерь божия! — пробормотал сзади Бар­бридж. — Рыжий, ты видел?

— Да, — сказал Рэдрик.

— Господи!.. Этого нам еще не хватало!.. — бормо­тал Барбридж и вдруг принялся громко читать мо­литву.

— Заткнись! — прикрикнул на него Рэдрик.

Поворот должен был быть где-то здесь. Рэдрик за­медлил ход, всматриваясь в линию покосившихся до­миков и заборов, потянувшуюся справа. Старая транс­форматорная будка... столб с подпоркой... подгнивший мостик через кювет... Рэдрик повернул руль. Машину подбросило на колдобине.

— Ты куда?! — дико заорал Барбридж. — Ноги мне загубишь, сволочь!

Рэдрик на секунду повернулся и наотмашь ударил старика по лицу, ощутив тыльной стороной ладони колючую щеку. Барбридж поперхнулся и замолк. Ма­шину подбрасывало, колеса то и дело пробуксовывали в свежей после ночного дождя грязи. Рэдрик вклю­чил фары. Белый прыгающий свет озарил заросшие травой старые колеи, огромные лужи, гнилые, поко­сившиеся заборы по сторонам. Барбридж плакал, всхлипывая и сморкаясь. Он больше ничего не обе­щал, он жаловался и грозился, но очень негромко и неразборчиво, так что Рэдрику были слышны только отдельные слова. Что-то о ногах, о коленях, о красав­чике Арчи... Потом он затих.