Пикник у Висячей скалы

Майкл внутренне простонал. Это короткое интервью напоминало ему сверло дантиста бурящее чувствительное место.

— Только хотел уточнить ещё один момент, прежде чем мы всё это запишем, — сказал полицейский. — Вы сказали, что видели трёх девушек, переходящих речку? Верно?

— Прошу прощения. Вы правы, их было четверо.

Карандаш Бамфера вновь завис в воздухе.

— Что заставило вас забыть, что их было четверо?

— Думаю, я забыл про толстушку.

— То есть всех остальных вы хорошо рассмотрели?

— Нет. (Господи, это правда. Я смотрел только на неё).

— Полагаю, вы бы заметили если бы с ними была пожилая дама?

— Конечно, заметил бы.

Майкл выглядел раздраженным. — Там больше никого не было. Только четверо девочек.

Альберт давал показания в участке Вуденда молодому полицейскому Джиму Гранту, который в воскресенье утром был вместе с Бамфлером в колледже Эпплъярд. В отличии от Майкла, Альберт отлично знал, как полицейские могут переиначить даже самое невинное замечание и был очень доволен, что лично знаком с молодым Грантом по одному пустячному делу, связанному с петушиными боями.

— Как я тебе уже говорил, Джим, — говорил он, — я видел этих девчонок всего раз.

— Я же просил, не называй меня Джим, когда я на службе, — ответил тот, достигнув той степени раздражения, когда уже выступает испарина. — Тут так не принято. А теперь скажи, сколько девушек переходило речку?

— Хорошо, чёртов мистер Грант. Четверо.

— Нечего ругаться. Я просто выполняю свой долг.

— Полагаю, ты знаешь, что я даю эти показания полиции просто так, ни за что, за бесплатно — сказал кучер, доставая из маленького пакета леденец и демонстративно перекатывая его во рту. — Не за бывай, я делаю вам одолжение, мистер Грант.

Джим отказался от примирительного леденца и продолжил.

— Что ты делал после того как мистер Фитцхьюберт пошел к Скале?

— Полковник проснулся и начал вопить, что пора ехать домой и я пошел за Майклом, который, провалиться мне на этом месте, сидел на бревне, а девчонок уж и след и простыл.

— Как далеко от заводи находилось это бревно?

— Слушай, Джим, ты знаешь это не хуже меня. Чёртова полиция и все остальные уже тоже в курсе. Прошлым воскресеньем я показал мистеру Бамферу конкретное место.

— Хорошо, я просто уточняю, продолжай.

— В общем, Майкл сел на своего арабского пони, которого дал ему дядя и поехал домой в «Лейк Вью».

— Ну и везёт же некоторым! Слушай, Альберт, а ты не мог бы попросить «достопочтенного как его там» одолжить мне этого пони? Хочу показать его в Гинсборе. Я совсем не на долго. И имей ввиду, мне не нужны ни седло, ни уздечка… просто проехаться вечером. Полковник знает, я хорошо обращаюсь с лошадьми.

— Если ты думаешь, что я шел сюда из «Лейк Вью» чтобы потом выпрашивать для тебя пони… — сказал Альберт, поднимаясь. — Больше нет вопросов? Тогда я пошел. Бывай.

— Эй, стой. Есть один, — крикнул Джим, переходя на другую тему. — После того как мистер Фитцхьюберт, как ты сказал, сел на своего коня, он ехал рядом с экипажем? Ты видел его во время всего пути?

— У меня нет чёртовых глаз на спине. С начала он ехал позади, чтобы нас не обдавало его пылью, потом впереди по дороге. Я особо не помню, но в ворота «Лейк Вью» мы въехали одновременно.

— В каком часу это было?

— Около половины восьмого. Помню мой ужин был ещё у кухарки в духовке.

— Спасибо, мистер Кранделл, — с некой педантичностью закрыл свой блокнот молодой полицейский. — Эта беседа будет записана и предоставлена вам на подпись. Теперь можете идти.

Разрешение было излишним. Альберт уже надевал поводья на буланого коба, привязанного у пятачка с клевером на другой стороне дороги.

В течение последующих трёх дней австралийская общественность поглощала по утрам вместе с беконом и яйцами аппетитные детали «Загадки колледжа», предоставленные газетами. Несмотря на то, что не появилось никакой новой информации и намёков на прояснение ситуации, — положение оставалось без изменений с тех пор как Бен Хасси в субботу ночью заявил об исчезновении девочек и их воспитательницы, — публика всё равно нуждалась в подкормке. Поэтому, в качестве приправы в колонках за среду появились фотографии достопочтенного Майкла Фитцхьюберта в его родовом поместье «Хэддингэм Холл» (с сёстрами, играющими со спаниелем на террасе) и конечно же красавицы Ирмы Леопольд с её знаменитыми миллионами на совершеннолетие.

Бамферу, однако, всё это не очень нравилось. После разговора со своим другим детективом Лаггом, расположившимся на Рассел стрит, он решил сделать ещё одну попытку добыть хоть какие-то сведения у школьницы Эдит Хортон. Поэтому, в среду в 8 утра 18-го числа, в ещё один славный день с весёлым лёгким ветерком, он прибыл на коляске запряженной двойкой в колледж Эпплъярд вместе с молодым Джимом, с целью отвезти Эдит Хортон и учительницу французского на «Поляну для пикников» у Висячей скалы.