Пикник в барской усадьбе (сборник)

Первым делом Вадим заехал на мойку и отдраил свою машину. Потом поехал к Каролине. Девушка очень обрадовалась его возвращению. На её лице не было и тени недовольства отлучкой Петрова. Едва он перешагнул порог, она обвила его шею руками и прижалась к нему. Вадим поднял её на руки и отнёс в комнату, где, усадив на колени, рассказал о своей поездке. Вкратце и в пределах дозволенного он рассказал ей и о приключениях, случившихся с ним в первой поездке. Каролину всё это очень заинтересовало, и Вадиму пришлось обрисовать и причины, побудившие его поехать в усадьбу повторно. Когда он рассказывал о развитии событий, о встрече с хозяином, и, наконец, об открывшейся от детей правде, Каролина слушала очень внимательно, не перебивая. На её лице отражались впечатления от рассказа, по губам иногда пробегала улыбка, но чаще это было выражение пристального внимания и тревоги, а иногда чувство брезгливости, особенно, когда рассказ достиг открывшейся правде об Эвансе. Когда Вадим уже закончил излагать суть событий и хотел перейти к самой щекотливой теме и сказать, что, возможно, их поездка на юг откладывается, Каролина избавила его от необходимости говорить неприятные для них обоих слова. Она сама сделала вывод о том, что в создавшихся условиях целесообразно отложить поездку к морю. Вадим не ожидал от неё такой душевной щедрости и даже растерялся.

– Но, я надеюсь, что это не последняя наша возможность поехать в отпуск? – всё же спросила она.

– Нет, конечно. И потом, я уверен, что решать данную проблему я буду в служебных рамках. А это означает, что меня отзовут из отпуска, а когда всё кончится, то я отгуляю неиспользованную его часть.

– А тебе не “простят” эту часть?

– Не думаю, у нас с этим строго.

– Тогда ладно, а я пока сдам последний экзамен, да ещё успею и отдохнуть от сессии.

– Спасибо тебе, милая! Я, честно говоря, полагал, что ты будешь очень недовольна.

– А я, действительно, очень недовольна, только тщательно это скрываю. И потом, – добавила девушка, немного помедлив – это совсем не означает, что я отказываюсь и сама помочь этим детям по мере сил.

– Но что ты можешь для них сделать?

– Во всяком случае, постараюсь, чтобы им было не так одиноко в чужом городе, пока ты примешь меры по спасению их отца.

– Ты бы меня очень выручила, если бы позвонила или зашла к ним в течение дня.

– Конечно.

– А я пока съезжу на работу, надо доложить ситуацию и переговорить с ребятами.

На этом они расстались, и Вадим поехал на службу.

* * *

Войдя в здание Управления, Вадим почувствовал приятную прохладу по сравнению с полуденной жарой, которая вовсю набирала силу на улице. Посмотрев на часы, он отметил, что до начала обеда ещё целый час, и шеф должен быть на месте. Заходить в свой кабинет он не стал, и направился прямо в приёмную начальника. По дороге поздоровался с несколькими коллегами из своего отдела, которые, все как один, спросили его, что это он, будучи в отпуске, припёрся сюда по такой жаре. Делать, что ли нечего?! Так как вопрос был риторическим, то Вадим на него и не отвечал, в свою очередь, также, не блистая оригинальностью, спрашивал: “Как дела?” и “Что нового?”. На эти вопросы, по правилам конторского юмора, следовало отвечать: “Дела в сейфе. ” или “Дела подшиваются”, а на вопрос: “Что нового?”, следовали разнообразные ответы, общая суть которых сводилась к заключению, что ничего принципиально нового здесь нет и быть не может.