Пиковая Дама

— Вика Юлева была моей лучшей подругой. Учителя называли нас Март и Июль. Мы везде ходили вместе. Она была, как это называется? — из неблагополучной семьи. Мама поначалу запрещала мне дружить с ней. Потом поняла, что нас нельзя разлучить. Когда мы перешли в девятый, родители Вики умерли. Была утечка газа, и они задохнулись во сне. Вику взяла на воспитание бабушка. И Вика изменилась. Она и до этого не была ангелом. Наоборот, настоящим чертенком. — Марта улыбнулась собственным воспоминаниям. — У нее были взрослые мысли. Про мальчиков, понимаешь? С раннего детства. Меня тогда не интересовали мальчики, но я делала вид. Потакала ей. Она была… грязной девчонкой — слышал такое выражение? А смерть родителей сделала ее ужасной. Но главное, это сделала бабушка.

Марта увела взгляд в темноту. Пламя отбрасывало блики на ее гладкую кожу. Даня подумал, что она прекрасна. Ему захотелось поверить ей. Каждому слову.

— Гляди, там погасла свеча.

— Наверное, люди поели и ушли.

— Наверное.

— Продолжай, пожалуйста.

— Про ее бабушку говорили, что она колдунья. Она не была похожа на ведьму, знаешь, кривой нос, костяная нога. Не как в сказках. Обычная пожилая женщина, румяная, полная. Но ее боялись. Я много раз слышала. И сама Вика говорила, но еще больше Вика недоговаривала. У бабушки были старые книги. — Марта заглянула Дане в глаза: — Еще не время принимать меня за ненормальную.

— Я не принимаю…

— Еще одна свеча погасла.

Даня посмотрел через плечо. Во мраке дрожали светлячки, помечающие невидимые столы. Огонек справа потух, точно светлячка прихлопнули. Следом потухло еще два. Мрака стало больше. Беспокойство Марты передалось Дане. Он нервно заерзал.

— И что Вика?

— Вика жила хорошо. У нее появились деньги и модные вещи. Я не понимала откуда. Бабушка получала пенсию и немного подрабатывала. Гадала на картах Таро и выкатывала яйцом.

— Выкатывала яйцом?

— Забудь. Чем дольше Вика жила с бабушкой, тем тяжелее, злее становилась. К выпускному классу у меня появились новые подруги. С Юле-вой я встречалась все реже. Сама избегала встреч. Помню, как в последний раз пришла к ней. Она показывала мне новую одежду, очень хорошую, дорогую. Я ей завидовала. Она сказала: нужно знать, у кого просить. И как просить.

Марта отхлебнула вина. В зале, не считая их свечи, осталось еще три. Гул пятничных посетителей давно стих — лишь несколько голосов слабо звучали из тьмы. Официанты испарились.

— Вика сказала, что у нее есть книга и там описан ритуал. С помощью него можно обратиться к потусторонним силам, и они исполнят любое желание. Или убьют тебя. В зависимости от настроения.

— Заманчиво, — вставил Даня.

— Я спросила, что это за ритуал. Так, из вежливости. Она объяснила. И дала мне книгу. Очень гадкую.

Марта поежилась.

— После мы редко встречались. Бабушка ее умерла от какой-то страшной болезни костей, Вика переехала жить к парню. Он погиб через год, а она осталась в его доме. Вроде бы прилично жила. Два года назад она мне позвонила. Она была очень расстроена. Сказала, что хочет приехать, немедленно. Сказала, кто-то преследует ее. Я не могла отказать. Она выехала ночью, гнала как сумасшедшая. Автомобиль врезался в бетонное ограждение и сгорел дотла. Хоронить там было нечего.

Пламя свечи затрепетало, хотя Даня не чувствовал сквозняка. Одинокий, сражающийся с мраком огонек остался единственным источником света в японском ресторане.

— Мне жаль твою подругу, — сказал Даня. — Но она сама виновата. Есть штуки, с которыми нельзя играть.

— Правда? — Серьезное бледное лицо Марты походило на гипсовый слепок. — Ты веришь, что такие штуки существуют?

Дане захотелось обнять ее. И его желание не имело ничего общего с желанием семилетней давности, с фантазиями юноши, изнывающего от скуки на лекциях.

— Я не знаю, — сказал он серьезно. — Но я бы не рискнул узнавать.

— Я тоже так считала. До вчерашнего дня.

Ее ресницы затрепетали, запястье сделалось ледяным.

— Ты?..

— Да, я провела ритуал.

* * *

Это оказалось удивительно просто — рассказать все незнакомому человеку. Про Вику, про тяжелую болезнь матери. Про страх остаться одной. Даня слушал, вбирая каждое слово. Он не захохотал, не убрал руку. Напротив, крепче сжал пальцы, и она была безмерно благодарна ему.

Страх оставался, но появились силы сопротивляться.

Даже когда зазвонил телефон и на экране высветилось имя Вики Юлевой, она сохраняла самообладание.

Она знала, что услышит, если ответит на звонок. Шуршание полиэтилена, в котором похоронили Вику, мычание — потому, что губы Юлевой сплавились огнем и у нее не было рта.

Марта отклонила вызов.

«Данечка, миленький, — подумала она, — поверишь или нет, ты только не испугайся, не отвернись от меня».

Он не отворачивался. Смотрел открыто, как прежде. Он не видел того, что клубилось у него за спиной, дышало в затылок. Марта делала вид, что тоже не видит.