Пиковая дама (СИ)

Голос Блэйда утратил мягкость. Пальцы ухватили за волосы, заставляя меня запрокинуть голову.

Да что же это такое? Тянут за кудри все, кому не лень!

Остригусь, как только выберусь отсюда.

— Но ты пока не бойся, красавица. Ты будешь жить дальше. И знаешь, почему?

Я уставилась ему в глаза с ненавистью.

— Потому что я с тобой ещё не закончил. Дыши и помни, Эмма, ты живешь только потому, что я ещё надеюсь получить удовольствие от того, что у тебя здесь, — его рука грубо облапила меня, а на губах появилась глумливая улыбка. — И здесь!

Я возмущенно дёрнулась.

Подумать только, я этого гада ещё жалела! Угрызения совести меня, понимаешь ли, мучили?!

Он ушёл, а я села где стояла. Меня колотило от пережитого напряжения, ужаса и нарождающейся злости.

Никогда ещё меня так сильно не пугали, не унижали, не пытались убить.

И пусть Эмма Дарк сто тысяч раз заслужила дурное обращение, нельзя оправдать человека, способного играть удавкой на чужой шее.

Багровый след огнём горел на коже в том месте, где она познакомилась с верёвкой. Глотать было больно.

А ещё было такое чувство, будто меня изваляла в смоле и в перьях.

Мне хотелось закрыться ото всех, выплакать боль и обиду, зализать раны.

Но стоило шагнуть в коридор, как я снова натолкнулась на них — врагов и друзей. Блэйд и Винтер стояли друг против друга, один весь в тёмным, насмешливый и замораживающе-циничный, второй — пылающий откровенным негодованием, охваченный праведным гневом до такой степени, что вот-вот весь засветится от ярости.

— Господин Дарк? Что-то случилось?

— Это ты мне лучше скажи! — рявкнул Винтер. — Где Эмма?! Что ты с ней сделал? Говори!

— Твоя… хм-м, — многозначительно изогнул бровь Блэйд. — кузина разве пропала? Скажите пожалуйста, какое несчастье?

— Перестань придуриваться, — воинственно шагнул к нему Винтер. — Отвечай, где Эмма?

Блэйд пожал плечами:

— Не понимаю, почему ты меня об этом спрашиваешь? Ведь это ты всё время находишься рядом с ней. Или я что-то путаю?

Молодые люди стояли так близко, что их лица почти соприкасались. На обоих был написан вызов:

— Если с ней что-нибудь случится, — прорычал Винтер, — ты пожалеешь, что на свет родился.

— Не в первой, — презрительно дёрнул плечом Блэйд.

— Хватит! — напомнила о себе я.

Скользнув по мне взглядом Винтер сначала вроде как даже не сразу узнал:

— Эмма?

Его глаза словно пытались по моему внешнему вижу прочесть, что произошло в его отсутствие.

— Что случилось?

Поверх его плеча я встретилась с насмешливым взглядом Блэйда, который словно подначивал: «Давай! Разнойся! Поплачь на плече. Изойди жалобами».

Но было в черных глазах что-то ещё. Затаённая боль.

Ревность тому причиной? Или нанесённая настоящей Эммой обида? Я не знаю.

— Блэйд сказал, что нам нужно поговорить. Угрожал. Оскорблял. И всё. Ничего больше.

Взгляд Винтера метнулся от меня к невозмутимо-насмешливому Блэйду.

Тот ухмыльнулся ещё шире:

— Не разочаровывайся, Дарк. Если ничего не было это не значит, что ничего и не будет.

— Мы ещё встретимся, — пообещал ему Винтер.

— Я в этом не сомневаюсь, — откланялся Блэйд.

Глава 9 Охотники и жертвы

Эвелин и Эльза заметили след от верёвки на моей шее почти сразу.

— Это Блэйд?! — ужаснулась рыжая.

— А ты как думаешь? — огрызнулась я.

— Он просто свинья! — возмутилась Эльза. — Неблагодарная гадина! Да как посмел! После всего, что ты для него сделала?!

— А что я для него сделала? — на всякий случай уточнила я.

— Как — что?! Разве не ты помогла восстановиться ему в Институте?

— Меня, если помнишь, к этому вынудили обманом и шантажом. Вряд ли у Блэйда есть повод к благодарности.

— Ты такая странная, — передёрнула плечиками Эльза, напудрила свой хорошенький носик и упорхнула.

Обернув вокруг шеи шёлковый шарф, чтобы скрыть алый след от верёвки, я последовала за ней.

Как и в случае с прихожей, столовая воображалась мне Большим Хогвартским Залом.

Ничего близко похожего.

Помещение оказалось большим и уютным. Стены окрашены в палевый цвет. Круглые столики под белоснежными скатертями как в ресторане.

Стоило войти, почти все головы повернулись в мою сторону.

— Эмма? — поднялась одна из девушек. — Извини, что заняла твой столик. Я уже ухожу.

В зале было полно свободных столов, поэтому проблемы я вообще не видела.

— Не стоит беспокоиться. Я найду где сесть.

В глаза девушки читалось недоверие. Как если бы она подозревала, что я затевала нехорошую игру.

— Правда? Серьёзно?

— Правда, — с улыбкой заверила я её. — Хотя, если ты не против, я прямо с тобой и сяду.

За нами пристально наблюдали. Краем глаза я видела, как студенты прячут издевательские усмешки. Словно предвкушая развлечение за чужой счёт.

Девушка опустила ресницы.

Или я что-то не понимаю, или она боялась. Панически боялась. Меня.

Алину Орлову никто никогда не боялся. Даже хомячок по кличке Хома вёл себя в моём присутствии нагло и независимо.

К стыду, к моему, страх девушки мне понравился. Он дал почувствовать вкус власти. Выходит, снобизм и высокомерие заразительны?

— Ну так как? — нарочито весело повторила я. — Можно сесть или ты кого-то ждёшь? Кстати, как тебя зовут?

— Маргарет.