Читаем Пиксель. История одной точки полностью

Устройство работает следующим образом. В правой колонке найдите правило для символа, который видите в отверстии. (Пока что не обращайте внимания на перевернутые правила слева.) Для шага 1 это правило вверху справа — оно относится к пустой ячейке. После пробела стоит двоеточие, за которым следует цифра 5. Правило означает, что нужно заменить пробел цифрой 5 — написать 5 в пустой ячейке. После 5 идет стрелка влево. Нужно переместить карту на одну клетку в указанном направлении. Маленький символ еще правее обозначает саму карточку. Соответственно, вы должны повернуть карточку так, чтобы она соответствовала положению символа. В нашем случае нужно повернуть карту на пол-оборота по часовой стрелке, чтобы обрезанный угол оказался вверху слева и получилась конфигурация, изображенная во втором ряду (шаг 2).

Правило, которое применяется на шаге 2, для символа 5 в отверстии, находится внизу справа. Оно указывает заменить 5 на 2 — стереть 5, а затем написать 2, — после чего сдвинуть карту на одну клетку вправо. Маленького символа карты здесь нет, поэтому ее положение не меняем. В результате получим конфигурацию, изображенную на третьей строке (шаг 3).

Если проделать два следующих шага, получится конфигурация, изображенная на четвертой строке — шаг 5 (шаг 4 не показан). После них карта сохраняет ту же ориентацию (срезанный угол сверху слева). В этом случае применяется третье сверху правило в правой колонке: замените 2 на 3, переместите карту влево на один квадрат и поверните ее. Срезанный угол должен оказаться снизу слева. Нам откроются другая сторона карты (шаг 6) и еще два списка правил, отличающихся от тех, которые мы видели ранее.


Рис. 3.2


Рис. 3.3


Продолжайте в том же духе. Если доведете дело до конца, то обнаружите, что карта окажется в своей первоначальной ориентации, а в отверстии будет ячейка с символом 4. В применяемом при этом правиле после двоеточия ничего не указано, а значит, больше ничего делать не надо. Машина останавливается.

Всё, что мы проделали, — вовсе не пустая забава. Хотите верьте, хотите нет, но в итоге она привела к появлению Цифрового Света. Устройство на карточке — это машина Тьюринга. Одна из его игрушек. Аппаратная реализация его самого известного изобретения.

В 1930-х годах в роли компьютеров («вычислителей») выступали люди — обычно женщины, — которые выполняли рутинные бухгалтерские расчеты, скажем, в страховых компаниях, а позже — расчеты для взлома кодов в Блетчли-Парке. В разговоре со своей матерью Тьюринг назвал около сотни «вычислителей», работавших там на него, «рабами», что указывает на тираническую природу систематических (или «механических») процессов.

Тьюринг уловил, чтó «вычислители» делали с карандашом и бумагой, когда тщательно исполняли инструкции систематического процесса — например, складывали столбиком несколько десятков чисел, возможно, с перерывом на чай. Тьюринг разработал свою машину как модель этого процесса, отразив существенную простоту операций, которые они выполняли.

Но она не передавала всю утомительность их труда. Утомление возникает — как вы уже догадались, если следовали приведенным выше инструкциям, — из-за непрерывно повторяющихся примитивных шагов, постоянного беспокойства из-за возможности ошибиться и усилий по сохранению в памяти текущего положения — скажем, во время перерыва на чай. Не отражала модель и того, насколько скучна подобная работа. Вспомните, как говорила Ханна у Стоппарда: «Ты хочешь сказать, что проблема только в этом? В скуке? Валентайн! Проблема только в этом?» Машина не устает и не скучает. С такими проблемами сталкивается лишь человек. Тьюринг создал абстрактную модель значимых действий «вычислителя». Он абстрагировался от утомительности и от скуки как от несущественных категорий. Он использовал такие понятия, как различные состояния ума, пошаговые инструкции, написание и стирание символов и бесконечный запас бумаги для записей.

Есть четыре возможных положения, которые принимает карточка, и есть шесть символов (считая пробел). Соответственно, существует шесть правил для каждого положения карты, по одному для каждого символа, который может появиться в окошке. Общее правило действий заключается в том, что на каждом шаге символ в окошке может измениться, сама карта — переместиться влево или вправо на одну клетку и принять другое положение. А еще дальнейшие действия могут просто прекратиться. Вот и все.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино
Культовое кино
Культовое кино

НОВАЯ КНИГА знаменитого кинокритика и историка кино, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», удостоенного всех возможных и невозможных наград в области журналистики, посвящена культовым фильмам мирового кинематографа. Почти все эти фильмы не имели особого успеха в прокате, однако стали знаковыми, а их почитание зачастую можно сравнить лишь с религиозным культом. «Казанова» Федерико Феллини, «Малхолланд-драйв» Дэвида Линча, «Дневная красавица» Луиса Бунюэля, величайший фильм Альфреда Хичкока «Головокружение», «Американская ночь» Франсуа Трюффо, «Господин Аркадин» Орсона Уэлсса, великая «Космическая одиссея» Стэнли Кубрика и его «Широко закрытые глаза», «Седьмая печать» Ингмара Бергмана, «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта, «Фотоувеличение» Микеланджело Антониони – эти и многие другие культовые фильмы читатель заново (а может быть, и впервые) откроет для себя на страницах этой книги.

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее