Пиксель. История одной точки

Секрет Цифрового Света кроется вовсе не в превращении картинки в числа, как в книжках-раскрасках «по номерам». Дело в том, что визуальные паттерны, которые мы видим каждый день, — узоры света, тени и движения — могут быть представлены узорами напряжения в машине. Мы имитируем модели мира с помощью моделей наших компьютеров.

Связывая все вместе

Группы криптографов и математиков из Блетчли-Парка расшифровывала сообщения немецких военных. Группа Блумсбери, знаменитое сообщество английских интеллектуалов, художников, писателей и мыслителей, занималась высокой английской литературой. На первый взгляд кажется, что у Блетчли и Блумсбери мало общего. Но в 1940-х и 1950-х годах они переплелись неявным, но интересным образом.[15]

Тут нет ничего удивительного, поскольку британские интеллектуалы, будь то математики или литераторы, обычно проходят через Кембридж или Оксфорд. Например, писатель Эдвард Морган Форстер, издатель Леонард Вулф и экономист Джон Мейнард Кейнс были известными членами Блумсбери. И все они принадлежали к тайному кембриджскому обществу «Апостолов», в которое входили сотрудники Алана Тьюринга Робин Ганди и Дэвид Чемперноун.

Это, конечно, просто совпадение, как и тесные связи двух сообществ через семью Стрейчи. У Литтона Стрейчи из группы Блумсбери был брат Оливер, работавший криптографом в Блетчли-Парке, и племянник, Кристофер, сын Оливера, учившийся вместе с Тьюрингом в Кембридже. О Кристофере Стрейчи, создателе первой видеоигры, мы еще поговорим в следующей главе.

Но особенно тесная связь установилась между Тьюрингом и писателем Форстером из группы Блумсбери. В своем романе «Морис», который долгое время оставался неопубликованным, Форстер осмелился изобразить, что значит быть «изгоем вроде Оскара Уайльда». Как утверждает Ходжес, Тьюринг нашел утешение в этой книге[16].

Возможно, самая любопытная связь затрагивает еще одного гиганта Блумсбери — Вирджинию Вулф, чей муж Леонард также издавал ее книги. Известно, что Вирджиния вела подробные дневники, поэтому неудивительно, что в них фигурирует имя одной из редакторов, работавших у Леонарда, Лин Ирвин. Неожиданно Лин вышла замуж за далекого от литературных кругов Макса Ньюмана, наставника и коллегу Тьюринга.

Опасаясь за жизнь своих сыновей после начала войны, Лин уехала с мальчиками в США, в уже упоминавшийся Принстон. Макс хорошо знал это место, ранее он провел там с Тьюрингом немало времени. Но теперь он остался в Англии, отправив в США Лин с детьми. Джон Мейнард Кейнс, отправившийся в США с государственным визитом, проведя несколько часов с президентом Рузвельтом в Вашингтоне, нашел время, чтобы разыскать Лин в Принстоне. Радостная встреча стала для нее освежающим напоминанием о Лондоне и передышкой от интеллектуальной изоляции.

Младший сын Лин и Макса, Уильям, тоже запомнил этот визит. Кейнс вызвался проводить его постричься и усадил в кресло рядом с фон Нейманом. Но что-то расстроило мальчика до слез, так что он убежал из парикмахерской. Кейнс догнал его и долго уговаривал вернуться, без сомнения пустив в ход все свое красноречие дипломата и финансиста, пока фон Неймана брили.

Дружба Лин с Тьюрингом началась позже, когда они оба вернулись в Англию и поселились в Манчестере. Все еще истосковавшаяся по лондонской интеллектуальной жизни, она сочла общение с ним освежающим по сравнению с другими гостями Макса, которые говорили в основном о математике. Она увидела в нем «очень простого, скромного, мягкого человека». Мы обращаемся к ее воспоминаниям за более глубоким пониманием святого Тьюринга.

Она вряд ли считала его гиком, но все же замечала некоторые странности характера. В предисловии к его биографии, подготовленной Сарой Тьюринг, Лин писала: «Он никогда не выглядел как человек, умевший подходящим образом одеваться». И «у него была странная манера не смотреть в глаза собеседнику».

Лин особенно сблизилась с Тьюрингом после того, как его осудили и он уже не скрывал ничего, кроме государственных тайн. Он сказал ей в те последние дни: «Я просто не могу поверить, что спать с девушкой так же хорошо, как с мальчиком».

«Я полностью с вами согласна, — ответила Лин. — Я тоже предпочитаю мальчиков».

Между ними возникла душевная близость, развеявшая внешний облик нелюдимого гика. Теперь, вместо «странной манеры не смотреть в глаза», Лин заметила, что его глаза были «яркого и насыщенного голубого цвета, как осколок цветного витража», — писала она. «Но как только он, в доверительной дружеской беседе, направлял прямой и серьезный взгляд на своего спутника, его глаза уже никогда больше не избегали чужого взгляда. В его взгляде были такие прямота и понимание, что-то, настолько проникнутое культурой, что его собеседник едва осмеливался дышать». Как и мать Тьюринга, Лин никогда не верила, что он покончил с собой.

Но главным вкладом Лин в Цифровой Свет стал ее сын. Уильям Ньюман в соавторстве напишет первый учебник по компьютерной графике.

Готовы к гонке