Пилигрим 3

И тут же засвистели свистульки командиров. Звучали они на разные лады. Но тренированные уши бойцов улавливали различия и безошибочно определяли какой именно из них относится к ним. Мало того, они даже отличали их по голосам, безошибочно выделяя свистки командиров разных уровней. Науку в них вдалбливали крепко и жестко.

Орудийные упряжки начали разворачиваться, и наконец остановились, выстроившись в линию. Не по линейке, а скорее как бык поссал. Но сейчас не до изысков. Выполняя команды пушкари соскочили на землю, и начали готовиться к стрельбе.

— Стрельба с откатом! Заряжать картечью! Шевелись братцы!

С откатом, это значит, что в целях экономии времени упоры станин в землю вкапываться не будут. Видел Андрей такое не далее как несколько минут назад. Поэтому держаться лучше в стороне.

Но вместо того, чтобы посторониться, им приказали выдвинуться перед пушками, и выстроиться прикрывая их. Кочевники уже знают, сколь губительными могут быть пушки. А потому могут и не пойти в лобовую атаку. Затевать же с ними перестрелку не с руки. Вот и измыслил Ратников, эдакую каверзу. Во всяком случае именно к этому выводу пришел Андрей.

Едва построились перед пушками, как послышался сигнал полковника. Длинный и два коротких свистка, а после паузы еще один кроткий, которые поспешили продублировать остальные командиры. Разве только десятники уже скомандовали голосом.

— Одну зажигательную стрелу приготовить.

Впрочем, в этом не было необходимости. Бойцы уже потянулись за стрелами, которые в саадаке находились в отдельных жестких гнездах. Достав стрелу, Андрей плеснул на нее из небольшой фляжки, хранившейся там же. После чего вооружился огнивом. Высек искру, поджигая пропитавшуюся паклю. И поспешил убрать все лишнее.

Опять сигнал. И он вскинув лук изготовился к стрельбе. До первых рядов половцев метров триста. Они так же уже вскидывают луки. Но пока не стреляют. Слишком далеко. Свисток. Андрей потянул тетиву, и пустил стрелу оставляющую за собой дымный шлейф по крутой траектории. Пока она ее опишет, противник как раз окажется в зоне поражения.

Греческий огонь, страшная штука. Обычная стрела просто завязнет в щите. Склянка же зажигательной разобьется, расплескав воспламенившуюся жидкость. Загорится не только щит. Горящие капли и струи могут попасть на тело всадника, на шкуру лошади, на скачущего по соседству.

Температура столь высока, а боль нестерпима, что лошади становятся неуправляемыми, человек не может думать ни о чем другом, кроме как о нестерпимой боли. Даже в случае если рана не смертельна, воин уже не в состоянии участвовать в бою.

Едва пустив стрелы, всадники поспешили выполнить новую команду. Убрали луки, перекинули из-за спины щиты, и потянули из петель копья. Андрей почувствовал как по телу пробежала волна возбуждения, то ли от страха, то ли от нетерпения.

В рядах половцев поднялась сумятица. В какой-то мере наступательный порыв был сбит заметавшимися всадниками охваченными пламенем. Но в общей массе потери все же случились не столь уж ощутимыми. Большинство стрел прошли мимо, загоревшись уже на земле.

Трава сильно истоптана, да и высохнуть толком еще не успела. А потому опасаться пала не приходилось. Но вместе с тем, ничто не препятствовало порядка трем тысячам всадников, все еще несущимся неудержимой лавиной на неполные девять сотен пограничников.

Глава 5. Контрудар

Наконец половцы ответили, пустив стрелы в замерших в строю Русичей. Те прикрылись щитами. Но что такое небольшой кавалерийский щит. При умелом обращении он конечно обеспечит какую-то защиту как всаднику, так и коню. Но полностью уберечь не сможет. Поэтому наряду с дробным перестуком послышались и короткие вскрики, и приглушенная брань, и ржание раненых лошадей.

Пушкари, находящиеся сразу за рядами всадников, даже не испугались. Стрелы только и того, что простучали по большим пехотным щитам, надежно укрывшим людей. Передки с лошадьми и ездовыми находились далеко позади, так что и вовсе не попали под обстрел.

Противник все ближе. Наконец прозвучал приказ пропустить пушки. Сигналы такие не отрабатывались, а потому отдавался и дублировался он исключительно голосом. Андрей никогда не проделывал этот прием в седле, но по здравому рассуждению решил, что разница не велика. Сзади стоящий легонько толкнул его наконечником копья в спину прикрытую доспехом.

— Вправо прими, — послышалось сзади.

— Влево прими, — произнесли обращаясь к другому.

Возникла некоторая сумятица, но ряды все же расступились, пропуская вперед орудия.

— Не смыкайтесь, — предупредил всадников командир расчета, не забывая понукать своих подчиненных.

Половцы были уже метрах в семидесяти, когда грохнул орудийный залп. Первые ряды кочевников буквально смяло. Накатывающая волна всадников словно запнулась о волнорез. Все это сопровождалось такой какофонией, что уши закладывало едва ли не сильнее, чем от пушечной пальбы.