Пилигрим 3

В дневном переходе от Теребовля, соединились с тысячей киевлян, из которых две сотни были боярскими дружинниками, остальные ополчение. Командовал этим отрядом боярин Брячислав. Тот самый, что три года тому, брал под стражу Михаила. А еще, имел с ним давнюю, хотя и не афишируемую, дружбу.

Романов, как и подобает его статусу, принял командование над объединенными силами, и скорым маршем двинулся к стольному граду княжества. Прибыли они к своей цели на исходе следующего дня, и разбили лагерь внутри гуляй-города, ввиду стен Теребовля. Вообще-то, пограничники могли бы управиться и быстрее. Но их сдерживала пехота киевлян.

— Андрей, не форси. Твое дело передать боярину требование великого князя открыть ворота перед его людми. Получить отказ и вернуться в лагерь, — напутствовал Михаил парня, некогда бывшего его оруженосцем.

Сегодня он уж командир батареи пищалей, которые благодаря своей мобильности где-то даже предпочтительней пушек. Причем он не просто командует батареей, но еще и новаторством занимается.

По его предложению экипаж тачанки увеличен до трех человек, и теперь у стрелка появился помощник. На его счету несколько тактических приемов как самостоятельного использования этих подвижных огневых средств, так и во взаимодействии с пехотой. Он же предложил использовать пищаль в спарке с огнеметом, что несколько увеличивает огневую мощь и боевую ценность тачанки.

Парень успел жениться на половчанке и даже народить пару детишек, крестников Михаила. Так что, случись что с Андреем, будет горько и стыдно как перед женой, так и матерью с отчимом. Но посылать кого-то к стенам нужно. Нельзя вот так, ни с того, ни с сего начинать давить силой на свой же город.

— Все сделаю как подобает, Михаил Федорович, не сомневайся, заверил парень.

— Ну, с богом.

— Тоха, трогай, — распорядился десятник, обращаясь к своему неизменному другу и вознице.

— Н-но-о, зал-летные-э! — тут же сорвал он с места тачанку.

Четверка арабов с легкостью вынесла ее за пределы лагеря и понесла прямо по дороге, взметая из под копыт и колес густые клубы пыли. Оно бы свернуть на траву, да только это дело такое, всегда есть риск, что угодишь в какую-нибудь рытвину. А потому самая пыльная дрога, предпочтительней зеленой и манящей лужайки.

Буквально через пару минут они были уже под стенами. Антон картинно осадил лошадей, присевших на задние ноги, и отправил к стенам пыльное облако, подхваченное ветром. Конечно досталось и самим, не без того. Но вышло зрелищно.

— Я десятник дружины князя Михаила Федоровича. Имею послание воеводе Бояну, — вскинув ко рту жестяной рупор, выкрикнул Андрей.

— А что, кого постарше не сыскалось? — послышалось в ответ.

Угу. Зазорно им. Поди сотник был бы куда солидней. А еще лучше сам новоявленный князь. Которого, к слову сказать, Рюриковичи не особо-то и признают. Да, общим решением приняли в родовичи. Но в тот момент голова больше иным была занята. Они куда проще приняли бы какого-нибудь байстрюка, чем вот такого брата, появившегося ниоткуда. А тут еще и десятника оправляет.

Вообще-то Михаил все это прекрасно понимал. Но отправляя Андрея он преследовал сразу две цели. Первая, показать воеводе, что он со своим князем преступает закон, и разговаривать сними на равных никто не станет. Будет суд, и им на том суде, быть подсудимыми. И вторая, пищаль на тачанке, должна было послужить лишним аргументом, который бы склонил чашу весов в сторону благоразумия. А то мало ли, вдруг эти ребятки позабыли об артиллерии пограничников.

— Ты боярин Боян? — поинтересовался Андрей.

— Я сотник Трифон, — отрезал воин на стене.

— Ну так, позови боярина.

— Недосуг ему с тобой говорить.

— Тогда передай ему волю великого князя Владимира. Отворить ворота перед князем Михаилом и впустить его дружину. Ему велено прекратить замятню вашего князя, с князем Давыдом.

— А как не откроем?

— Тогда совесть князя будет чиста, а кровь окажется на ваших руках.

Ответ не заставил себя долго ждать. И как водится он был отрицательным. Кто бы сомневался. Там где начинает говорить гордыня, разум отдыхает.

— Андрей, готовь батарею. Заряжайте зажигательными стрелами, — выслушав доклад, распорядился Михаил.

— Слушаюсь, — ответил десятник, и поспешил к своим людям.

— Ты что же, решил пожечь град? — удивился Брячислав.

— К чему бы мне совершать такую глупость. Просто познакомлю теребовльцев с греческим огнем. А то слыхать слыхали, а каково оно и не ведают. А страшилка она тогда до печенки доходит, когда своими глазами зришь. Вот пусть и поглядят. Сгорит одна башня, беды особой не будет. А вот память о том, как заливали водой, а пламя пуще прежнего надолго останется.

Вскоре послышались хлопки пищалей и четыре дымных следа по крутой траектории пошли к цели. Все же недаром Михаил выдвинул Андрея. Тот и сам способным оказался и подчиненным расслабиться не дает, заставляя тех по три бочки пота сливать на занятиях. Наводчики у него знают свое дело. Опять же, дистанция далека до предельной, а потому и разброс не столь велик.