Пилигрим 3

Мальчишки сорвались гулять. На этот раз вдвоем. До темноты еще часа два. Так что, пусть резвятся. Да и стемнеет, не враз вернутся. Михаил каждый раз переживал по этому поводу как наседка, но старался не ограничивать. Пусть водят дружбу, ссорятся, дерутся, шалят и набивают шишки. А как иначе-то. Его именно так отец и воспитывал. Причем, что Михаила в прежнем мире, что Звана в этом.

Алия ушла заниматься по хозяйству, благо дом большой и забот хватает. А благодаря хорошему освещению с помощью ламп со стеклянными колбами и отражателями, труды эти можно было и продлить. Впрочем, это скорее относится к зимним вечерам. Сейчас темнеет поздно.

Кстати, он уже не первый год вынашивает планы по обустройству в доме газового освещения. Его мастерские уже давно производят достаточно надежные газовые краны. Правда, пока они используются практически исключительно в военной сфере. Но ведь можно внедрить и в гражданскую. Иное дело, что руки до этого все не доходят. Трудов подобное освещение потребует немало.

Особых планов у него не было. Поэтому устроившись в кабинете, он достал свои наработки по газовому освещению. Отчего не посидеть над детальной проработкой этого проекта. Глядишь, когда руки все же дойдут, и вопросов будет поменьше.

— Дозволь, Михаил Федорович? — приоткрыв дверь, спросил Кудинов.

— Борис? Проходи конечно. Стряслось чего?

— Да так, решил, что тебе следует знать о том загодя.

— Ну? — заинтересованно подбодри он безопасника.

— Тут такое дело. Только что караван Родиона пристал.

— Родиона? Он же только по осени вернуться должен был. Месяца через полтора, не раньше.

— Угу. Есть такое дело. Но в Царьграде на этот раз сторонним купцам рады еще меньше чем прежде. Указом императора пошлины взвинтили настолько, что для получения прибыли приходится задирать цены на товар. Венецианцы же торгуют своим куда дешевле. И у кого станут покупать, гадать не приходится. Чтобы получить хоть какую-то выгоду, приходится продавать им. А иначе только в убыток. Но товара, который мы и прежде им сбывали, а они везли дальше на запад, это не коснулось. Тут все честь по чести.

— Вот значит как, — откинулся на спинку кресла Михаил.

На секундочку, основу товаров в караване Родиона в этот раз составляли ткани. С турками и арабами сейчас отношения напряженные из-за очередного бодания с Комнином. А значит их рынки для Михаила закрыты. В Европу вот так с кондачка не сунешься. Русь и северные рынки не столь прибыльны, как ромейский. Да и серебро с золотом сейчас идут только оттуда.

— Родион-то надеюсь товар сбыл?

— Сбыл. Хотя рвет и мечет. Собирался самолично прямо сейчас к тебе на доклад идти, да я урезонил.

— Как думаешь, уж не Комнин ли решил на нас так надавить. Я ведь вразумительного ответа по поводу своей помощи империи еще не дал.

— С Тмутараканью Алексей все одно не прогадал. После смерти Олега, он ведь договорился с Еремеем, и дружина уже собирается выступать в поход. Кстати и авторитет самого воеводы поднялся среди воев. Сколько лет кисли в гридницах[6], а тут поход, да еще и в Царьград, что сулит богатую добычу. Эдак приподнимется, и та расписка ему уже станет не страшна.

— Дураком будет, если так решит. Но это сейчас не важно. Меня куда больше занимает император, — отмахнулся Михаил.

— Сомнительно, чтобы он так решил надавить на тебя. Тогда бы увеличение пошлины коснулось бы только нашего Родиона. А он выяснил, что распространяется оно на всех. Похоже доходы казны от торговли из-за венецианцев падают, и Алексей взвинчивает сборы, чтобы сумма не уменьшилась, — озвучил свое видение ситуации Борис.

Все началось восемь лет назад, в тысяча восемьдесят первом году, когда война с норманами получила новый виток. Они осадили город Драч, и если им удалось бы захватить его, то они заперли бы Адриатику, перекрыв кислород венецианцам. Торгашам оказалось куда выгоднее заключить союз с Комнином. К тому же, Византия являлась одним из основных торговых направлений республики.

Однако, купцы не были бы купцами, если бы не попытались извлечь свою выгоду даже из столь сложной ситуации. Несмотря на то, что были заинтересованы в ромеях не меньше, чем те в них, венецианцы смогли продать услуги своего флота за ряд привилегий. Которые множились год от года, спустя четыре года достигли своего апогея. Алексей даровал им право беспошлинной торговли во всех землях империи.

Мало того, таможенные и налоговые чиновники не имели права даже досматривать корабли венецианцев. Те могли ввозить и вывозить что угодно. Ну и теперь они устанавливали цены. Причем в противовес другим, имели возможность пробивать нижнюю планку цен, сбывая свой товар и вынуждая других купцов вести торговые операции через них. Фактически, экономика Восточной Римской империи оказалась в руках этих торгашей.