Пилигрим (СИ)

И удивительное дело, нигде, ни в одном месте, несмотря на многие следы схватки и насилия, не нашли мы ни единого мертвого тела жителей, павших под ударами нападавших, но загадочность сия была нам открыта далее и история явлена в полноте своей и жестокосердии полностью и отчетливо, как если бы мы читали хроники, написанные ясно и открыто на прочном коричневом египетском папирусе или же на лучшем арабском пергаменте, который только в Шахрисябзе выделывают из тонкой телячьей кожи, выбеливая и истончая ее между плоскими камнями усилиями многих рабов и во многом времени, отчего и цена такому товару сверх всякого разумения назначается, и установили мы с достоверностью, что вероломная жестокость была проявлена нашими же соплеменниками, которые оное время тому вышли в набег, нас бросивши на произвол судьбы, и не без тайной надежды никогда более за нами не возвращаться, а проживать свои жизни в свое удовольствие, как они понимали это своими мелкими душами, а именно, похищая имущество других и кровь несчастных проливая, питаться добычею своею неправедной и радоваться горю чужому, как величайшей радости, но только предполагать способен слабый человек над судьбою своею, располагает же господь, который долго терпит, да больно бьет. Испытывая же судьбу и благоволение его, не стоило бы нашим бывшим родичам забывать, что господь в благомудрии своем изощрен, но отнюдь не злонамерен, и свободу воли в человеке с особым намерением сохраняет, давая ему самому выбор предпринять и по своему разумению осуществить, тем самым либо в грехе и зле погрязнув, либо жизнь праведную вести и в меру сил гармонию мира не разрушать. И вот, они выбор свой на собственный манер произвели, необдуманно и высокомерно полагая себя самих превыше остального всего, и расплата последовала вослед неминуемо.

Справедливость же не есть некая категория, присущая лишь изумленному человеческому разуму, и более ничему, а есть некая сила неизвестного свойства, пронизывающая в виде невесомой и неощутимой эманации весь подлунный мир, включая самые тайные и заведомо сокрытые закутки его, что позволяет ей неожиданно проявляться там, где пространство этой силы злостными усилиями человека нарушено или искажено. Свойство же этой эманации в том, что она принуждена от природы заполнять собою весь мир, хотя и не могу утверждать, что сия сила дееспособною остается в небесных сферах, ибо не в силах людских птицами в небо взмывать и там человеческие дела творить, и такое заполнение происходит однородно с полнейшей равномерностью, особенную же нетерпимость и желание восстановления проявляя к местам, где таковая эманация отсутствует. Поелику же лишь человек способен эманацию сию извратить, исказить или полностью выжечь, так что дыры и отверстия в ее едином теле образуются, так и восстановление ее с неизбежностью происходит в местах, где жестокости, насилия и иные несправедливости совершаются, и этот процесс характеризуется всеобщностью и постоянством, однако же порой многого времени требует, ибо неправедного в наши дни много весьма, а суть эманации одинакова и постоянна есть, и по этой причине не следует на превратности судьбы да на долгое восстановление справедливости пенять. Ведь и густой мед, из которого ложку почерпнули и изъяли, не сразу обозначившуюся пустоту заполняет, а лишь известное время спустя, что соответствует всеобщему природному закону.

Справедливость же часто соотносят с возмездием, что во многом верно, хотя и не однозначно, ибо возмездие суть виновному наказание, что может проистекать как от провидения, так и от иного человека, сильного или же изворотливого, и различить возмездие и собственно месть зачастую затруднительно. И не могу сказать наверняка, что же произошло в тот злосчастный день в селении, месть или возмездие, и от кого указующий перст исходил, от природы ли людской или же по божественному промыслу, но случилось то, что случилось, о чем далее рассказ мой.