Пилигрим (СИ)

Однажды наступил день, когда я медитировал на образ благословенного гуру и в иной, неземной и умозрительной, сфере вел с ним почтительную беседу, тщась постигнуть смысл практики учения для идущего по пути просветления и возвышения, поскольку способность к совершенствованию заключена не извне, а внутри самого адепта, равно как и противодействие этому процессу также находятся в нем самом. В этом приближении, увещевал я гуру, не имеет под собою насущной причины необходимость для просвещающегося, по крайне мере - на достаточно высоких ступенях постижения учения и при развитых способностях к сосредоточению, участвовать в неких совместных действах в рамках практик учения, ведь Будда произнес - не передам ученику просветления своего, ибо не могу сего, а все в нем самом. В чем же противоречие заключается, был мой вопрос. И ответствовал мне гуру:

- Чем больше мы преуспеяния достигаем, тем больше в нашей жизни беспокойства. Когда человек ищет счастья в духовной сфере, ему легче переносить физические лишения. Это результат занятий преобразования сознания. Удовольствие и страдание не есть произведение внешнего влияния, но имеются и внутренние причины, то есть скрытые способности к совершению добродетельных и дурных действий; они выявляются благодаря внешним причинам, и тогда возникает чувство наслаждения или боли. Таким образом, все наслаждения и все страдания в основе своей проистекают из сознания. Без практики учения невозможно дисциплинировать ум, а из-за недисциплинированности ума происходят дурные деяния, под воздействием которых произрастают плоды страдания.

- Много разных лекарств для лечения разных болезней, и точно так же есть много религиозных учений, служащих средством к достижению счастья всеми живыми существами - людьми и прочими. Каждое отлично методами практики и формами своего выражения, но все едины в том, что совершенствуют тело, речь и мысль практикующих, и в том, что имеют благие цели. Они сходятся в учении о неприемлемости дурных деяний речи, таких, как ложь и злословие, а также дурных физических деяний, таких, как воровство и убийство. Великий просвещенный Абу Али Хусайн ибн-Абдаллах ибн-Хасан ибн-Али ибн-Сина поучал ничего не отрицать облыжно: "Если тебе доведется узнать, что некий мистик своею силой совершил какое-либо действие или привел что-либо в движение, которое не под силу другому человеку, не торопись всецело отрицать его. Быть может, ты сможешь раскрыть причину всего этого, исходя из законов природы", и воистину таково есть - природа суть совокупность естественных законов, которые во множестве все аспекты бытия пронизывают, аки тончайшие неразрушимые и невесомые паутины, коими отдельные предметы и явления увязаны. Знай же, что в каждом обыкновении, которыми полнится жизнь, содержится бездна бесконечности, как в сторону упрощения и разлагания предмета на элементарные составы, так и в сторону усложнения его. В таком понимании некий лист магнолиевый, как элемент, упрощаясь, раскладывается на отдельные жилки, устьица, кожицу и вплоть до невесомых эманаций солнечного света, предел нашему восприятию предоставляющих, но отнюдь не дальнейшему углублению в суть сей вещи; а в сторону же усложнения листок представляется частью ветки, древа самого магнолиевого, и структурою семени его, и частью леса, и частью всея земли, а тако же и неотъемлемой частию вселенной и некой частью сути бога. Пониманию человеческому доступно лишь частью, но не всеобъемлюще, понеже все понимающий есть бог или, по крайности сего, просветленный Будда. Частичное же осознание доступного многому числу из людей, как у каждого свой ум есть и своя потребность объяснить и истолковать очевидное, сей же труд есть опыт жизни человека, и тем ценен, что у каждого свой и особенный, так отнесись к нему с должным почтением. Благословенный учитель Рабиндранат Тагор, многие годы спустя ученейшего Авиценны, призывал не отвергать никакого учения: "Мы закрываем двери, чтобы к нам не вошло суеверие, но как же тогда к нам войдет истина?" Ибо всякая мысль о необходимости возвышения духа над потребностями плоти и всякое учение о способе преображения и возвышения разума и души, кем бы ни произнесено оно и какими бы словами не записано, на каком бы то ни было языке - они есть лишь разные тропинки на одну и ту же гору, и когда каждый пройдет по собственной дороге до ее конца - то встретятся они все на вершине горы, и вкусят вечного блаженства, и не усмотрят различия друг в друге, а лишь единство в просветлении, и обретут блаженство и радость себе вовеки.

И я с великим благодарением оставил благословенного гуру в ашраме его и направил свои стопы далее, в страну Хань и в страну Цибет и далее, к великим мудрецам, дабы вступить на их тропу и вкусить от просветления, снизошедшего к ним.

20