Пилигримы проклятых земель

В мой ошарашенный, растерянный мозг понемногу стало приходить понимание всего того, что здесь произошло. Головастые твари в спешке пытались вырезать Блюмера из этой гребаной колоны. Они кромсали его на куски. Кромсали исступленно и безжалостно. Кромсали еще живого!

Доказательства моей правоты не замедлили отыскаться. Они валялись всего в метре от колонны: грубо ампутированные обутые в кирзаки ноги, замотанная в насквозь пропитанный кровью бинт культя руки, тряпки когда-то служившие Сергею одеждой, приклад от его АК. Ну, а та непонятная субстанция, которой было залито все вокруг… Конечно же это была густая, наполовину свернувшаяся человеческая кровь.

«Нет!», – я даже не понял к чему именно относился мой воистину звериный рев. Может это было отрицание реальности всего происходящего, может протест против чудовищного вердикта Загребельного.

«Влип парень. Крепко влип», – чекист подумал, что услышал ответ на свои слова. – «И теперь мы должны решить, кто ему поможет».

Поможет… Я вовсе не сопливый мальчишка, не вчера родился на свет, а потому прекрасно понял, что именно означает это самое «поможет».

Как не странно первым вызвался Фома. А собственно говоря, почему странно? Совсем не странно. Судя по звукам выстрелов, бой снаружи разгорался с новой силой и хозяин Рынка не горел особым желанием задерживаться в этой подземной мышеловке, которая могла захлопнуться в любой момент. Как он тогда выразился: «Закрываем тему и ходу!».

Вот именно от этого предложения, от этого «закрываем тему…» у меня в душе все перевернулось. Нет, только не Фома, не бандит, которому на все и на всех положить и насрать. Это будет неправильно, это будет все равно как на бойне. Тогда кто? Конечно же тот, кто за все это в ответе, тот, кто правдами и неправдами собрал всех этих людей и повел за собой, даже практически ничего не обещая в замен.

Я никому ничего не сказал. Просто обошел колону с другой стороны, так чтобы Сергей не смог меня видеть. Затем на всякий случай еще раз передернул затворную раму. Осечки быть не должно. Ведь во второй раз автомат мог оказаться настолько тяжел, что поднять его я уже просто не смогу. Из того, что произошло потом в память врезались всего две вещи. С невероятным трудом выдавленное из себя слово «Прости!» и грохот одиночного выстрела.

Этот выстрел вновь прогрохотал в моих ушах. От него я вздрогнул и замер как вкопанный. Сбрасывая наваждение, огляделся по сторонам. Сейчас я был совсем не в подвале. Асфальт широченной многополосной дороги, где-то на обочине перекошенные искаженные искривлением пространства ангары и промкорпуса, сплошная пелена низких облаков. Короче все как всегда. Обычный мир «зеркала».

– Что случилось?

Рокот мотора приблизился. Теперь он звучал всего в паре шагов позади.

– Все нормально! – я поднял руку и оглянулся.

Загребельный сократил заранее оговоренную дистанцию в десять метров, и тупой нос «302-го» практически уткнулся в мою спину. Из-за навешенных на бронированную скуластую морду блоков щита Леший плохо меня видел. Поэтому притормозив, он по грудь высунулся из люка.

– Не понял! Повтори! – Андрюха перекрикивал рокот мотора.

– Говорю, порядок! – пытаясь совладать с собой, я сделал глубокий вдох. – Так… вспомнилось.

– Ты давай там… не зевай! Сам ведь вызвался вперед топать. – Мой приятель нахмурился. – Еще не хватало опять сбиться. Нам и так, твоей блядской дивизии выше крыши хватило.

– Бригады, – пробурчал я себе под нос, а затем уже более громко, так чтобы Андрюха точно расслышал, добавил: – Теперь не собьемся. – Я указал на соседние полосы дороги. – Если присмотреться, то становится видно. Мы уже в самом конце «зеркала» и они стали чуток другие. Смазанные, что ли.

– Ну, так ты того… присматривайся получше. А то из кабины они все, нахрен, одинаковые. – Леший сощурился и с явным недовольством огляделся по сторонам. – Ты говорил речка эта… вонючка впереди.

– Гвоздня, – я кивнул.

– Тогда может, противогаз оденешь? Береженного, как говорится, бог бережет.

– Рано еще, – я отрицательно покачал головой.

– Как знаешь. Я предупредил.

Давая понять, что нам пора и нечего просто так терять время на болтовню, Загребельный стал забираться назад в люк. Того же мнения придерживался и я, а потому развернулся, уже чисто автоматически проверил, что мы с БТРом находимся на одной и той же полосе, и уверенно шагнул вперед. До моста через Гвоздню оставалось совсем не много. По моим прикидкам сотня метров, может даже меньше. Вот переберемся на ту сторону и все, можно сказать начнется новый этап нашего отчаянного рейда. В прошлом останется сплющенное гравитационным ударом «Логово», гравитаторы, Кантемировка, сочащиеся ненавистью эльфы, даже Сергей Блюмер и тот…

Нет, отставить! Это ты полковник глупость хотел сморозить. Сергей не может, не должен остаться в прошлом! Он накрепко связан с нами. И даже теперь, мертвый он задает вопросы, заставляет нас самих задуматься над очень многим.