Пилигримы проклятых земель

Например, почему именно он кинулся на это задание, причем даже впереди самого Лешего? На этот счет у меня имелась одна гаденькая мыслишка, догадка. Главный! Он не позволил мне пойти с Загребельным, а потом на кого-то пристально глянул… Ну, очень пристально. Вполне возможно, что и на Блюмера. Может ханх отдал мысленный приказ, загипнотизировал аспиранта? Теоретически вполне возможно. Ведь этот сукин сын знает о нас, людях практически все. Он всего парой легких касаний погрузил Пашку в глубокий сон, одной таблеткой валерианки остановил месячные у Лизы, стаканом обычной воды снял боли у язвенника Нестерова. Так что в случае с Блюмером…

Но с другой стороны разве может человек находящийся под гипнозом, действовать так, как это сделал Сергей? Он не знаю уж как, но все же вырвался от схвативших его головастых уродов, нашел этот проклятый зал, понял его особое значение и взорвал главный энергетический канал.

О том, что произошло потом, я мог лишь догадываться. Скорее всего, антенна начала процесс регенерации, самовостановления. Помешать этому можно было лишь одним путем – разделить, изолировать разорванные части канала. Само собой во владениях головастых ничего подходящего не оказалось, и тогда Сергей решил использовать свое собственное тело. Это все равно, что лечь грудью на амбразуру ДОТа, может даже страшнее. Там хоть мгновенная смерть, а тут…

Возможно ли принять подобное решение, находясь под гипнозом? Конечно же нет. Категорически нет! И что же тогда получается? А получается, полная непонятка. Блюмер из убогого перепуганного человечка вдруг превращается в настоящего героя. Одно из двух, либо я, вернее все мы в нем что-то проглядели, либо в последние минуты своей жизни в душе Сергея многое изменилось. Я было начал думать об этой непонятной, удивительной метаморфозе, но вдруг резко остановился, прервал все контакты с прошлым, сосредоточившись лишь на настоящем.

В окружающем пространстве пошли изменения. Сам воздух будто загустивал, делился на тонкие как коржи слоеного пирога горизонтальные полосы, которые начинали едва заметно колыхаться и подрагивать. Предметы стали терять свою целостность и превращались в аморфные блеклые пятна.

Все, кажись приехали! – сказал я себе. – Вот он выход из «зеркала». Как говориться попытка номер два. Я сразу подобрался. Надеюсь, в этот раз неожиданностей не будет, и мы попадем именно туда, куда и рассчитываем.

Честно говоря, припомнив сочащуюся мутным желтоватым газом Гвоздню, мне сразу очень захотелось забраться внутрь БТРа. Но с другой стороны мы все еще остаемся внутри аномалии. Видимость сейчас упала. Так что шанс сбиться все же оставался, пусть и не большой, но стоит ли рисковать?

О том, что оставаясь снаружи, рискую именно я, думать не хотелось. Я гнал от себя мысль, что вернуться в машину можно будет лишь на той стороне реки и то не сразу, а лишь отойдя на приличное расстояние и убедившись, что облако ядовитых испарений осталось далеко позади. Но думать о своей собственной шкуре было как-то стыдно, и прежде всего стыдно перед памятью нескладного долговязого аспиранта. Что значил этот риск по сравнению с тем, что угрожало Сергею? Да ничто! Мелочь! Пустяк!

Именно готовясь ко встрече с этим пустячком я и вытянул из сумки противогаз. Новенький армейский ПМК, еще в тальке. Маска снабжена трапециевидными изогнутыми стеклами, переговорным устройством, приспособлением для питья воды. Возможна работа с оптическими приборами. Фильтр с повышенной поглотительной силой. Вещь из личных запасов Фомина. Жуткий дефицит по нынешним временам. Совсем не чета тому, что был у меня раньше. Я припомнил старый пожелтевший ПМГ-2, снятый с полуразложившегося трупа. Правда, в отличие от своего предыдущего хозяина, тот противогаз мне славно послужил. И я, и Лиза, и Нестеров обязаны ему своими жизнями.

Раздавшийся сзади сигнал клаксона заставил прервать сентиментальные воспоминания и поторопиться. Натянув на лицо резиновую маску, я проверил насколько хорошо держит клапан и, убедившись в его исправности, двинулся дальше. Взятый на изготовку АКМС довершил приготовления. Теперь я был готов ко встрече с Наро-Фоминском. Хотя совсем не уверен, что вернувшийся домой блудный сын Ветров окажется здесь желанным гостем.

Глава 12

На этот раз нам повезло куда больше, чем в предыдущий. Мост через Гвоздню я узнал сразу. В полста метрах за ним с десяток полуразвалившихся домишек Кубинского тупика, дальше широкая улица Володарского. Знакомые места, только видок у них сейчас… цирк-зоопарк, как в кошмарном сне. Сплошной бурелом из заборов, деревьев, столбов, рухнувших крыш и хозпостроек. Все пепельно-серого цвета с темно-бурыми вкраплениями проржавевшего до дыр металла.

Сразу подумалось, что причина всего этого разорения кроется в реке. Испарения той едкой дряни, что сейчас в ней кипит, буквально сжигает все вокруг. С той стороны откуда мы пришли, этого не видно, с той стороны все перекраивает «зеркало», а вот здесь… Драпать надо отсюда, – сказал я сам себе и мигом припустил бодренькой рысцой.