Пилигримы войны

В стороне, где они свалили туши, шла тихая грызня. Мастью помельче хищники добрались до «росомах». Обошли отряд по дуге, стараясь не привлекать внимания, и теперь хрустели, рвали, урчали, жалобно, а иногда угрожающе рычали на соперников. Значит, не только «росомахи» по ночам охотились. Правда, выбирать себе добычу предпочитали по зубам.

Напротив кряхтел Нестер, силясь расположиться поудобнее, снять нагрузку со сломанных ребер. Пару раз столкнулся взглядом с Полозом, отвел глаза, будто говорил: «Ничего, командир, дойду. Не хотелось бы, чтоб ты меня, как Воху, пристрелил». Полоз поморщился, замотал головой. Да что ж такое, елы-палы! Что ж не прекратишь ты, а?

– Ты как?

– Нормально. – Нестер сглотнул ком в горле, облизнул губы. – Жив буду.

– Тебе бы сейчас соль-камень привязать, глядишь, к утру от переломов следа бы не осталось. – Блажь завозился, укрепляя шнурками разодранное голенище.

– Что это за зверь такой? – спросил Свят.

– Соль-камень? Да есть такая штукенция, в аномалии «дышло». Вытаскивать, правда, заколебешься, но зато всякие переломы лечит на раз. Была у меня такая вещь.

– А где ж теперь?

– Да продал. Оказался на мели и продал. А Нестеру теперь бы во как пригодилась. Ты, Свят, не смотри, что в округе пусто пока, тут много чего добыть можно. Мужики на этих артах и живут. Вот, к примеру, «вороний глаз». С виду так себе – вроде черного зерна и размером с ноготь. А пули отводит. Или «трещотка». Была у меня такая, дорогая лялька, месяц на нее жить можно. Да только я ее…

– Продал, – подал голос Якут, подражая интонациям Блаженного. – Оказался на мели и…

– Эк ж ты, бля, проводник! – засмеялся Свят. – На мели-то частенько оказывался, все цацки распродал.

В яме тихо засмеялись. Нестер тоже улыбнулся, а потом не выдержал – прыснул в голос, охнул, так что на глаза навернулись слезы.

– Да ну вас! Юмористы хреновы! – не выдержал Блажь и отвернулся.

– Ладно, ладно, не копошись! Продал, бля!

Утро выдалось туманным и холодным. Молочная взвесь повисла над распадком, продиралась через бронежилеты, ледяными пальцами ощупывала затекшие от сидения в одной позе кости. Полоз встал на негнущиеся ноги, коротко взмахнул руками, разгоняя кровь. Рядом с ним поднимались его бойцы. Только Нестер встал неровно, держась за бок, стиснул зубы, чтобы не застонать. По бледному лицу ползли капли пота.

– Идти можешь?

– А то что? Понесете меня? Смогу, конечно.

Блаженный отошел отлить, слышно было, как он возился, чертыхался на порванное голенище.

– Не отходи далеко, – бросил Полоз.

– Не боись, командир, – откуда-то из белого тумана донесся голос Блажи. Зажурчала струя, стихла, Блажь вывалился на всеобщее обозрение, застегивая ширинку.

– Обглодали тушки-то. Дочиста. Не знаю, кто там в темноте шарился, но от обеих тварюг только кости да шкуры остались.

– Закончили? – Полоз бросил взгляд на отряд. Якут перебинтовал Нестера тугой повязкой. – Тогда всем проверить оружие, и выдвигаемся.

В ответ ему слаженно лязгнули затворы автоматов.

Туман мало-мальски рассеивался, уползал в глухие щели, нырял в буреломы, под корни деревьев, прятался до следующего утра. Блажь шел вперед осторожно, дожидаясь, пока не скроется белая мгла, застилающая землю.

– Что тормозишь? – не выдержал Свят.

– Не кипешись. – Блаженный внимательно осматривал пространство прямо перед собой. – Поспешишь – людей насмешишь. Слышал такое? Вляпаешься в аномалию, вот мы тут и посмеемся.

Свят ничего не ответил. Туман наконец-то утек в землю, и отряд прибавил шагу. Лес мало-помалу редел, все меньше попадались пятна мха на камнях, и это говорило о том, что отряд оставлял позади горы и выбирался на равнину. После нескольких часов пути сделали привал. Полоз запретил разводить огонь, пришлось довольствоваться саморазогревающимися консервами, глотками воды из фляг и поливитаминами. По пути им попался ручей. Блажь повел носом – слишком близко от зараженных гор, но вода, по всей видимости, была чистой. Полоз достал портативный дозиметр, проверил воду.

– Не боишься, командир? – Блажь недоверчиво смотрел на показания прибора.

– Боюсь, – кивнул Полоз. – Что воды останется кот наплакал, и будешь ты, мил друг, из болота хлебать.

Блажь не нашелся что ответить, молча набрал флягу. Ради Нестера пришлось растянуть привал на лишние полчаса – хотя Нестер и не просил, по его лицу, по катившемуся по лбу поту было понятно, что переход давался ему с трудом.

– Из-за меня? – не выдержал он.

– Нет, – отрезал Полоз. – Надо сориентироваться, и вообще.

Он достал карту, сверился с ней. Блаженный присел рядом, сунул нос в планшет Полоза.

– Ни хрена я в вашей технике не шарю.

– Как же ты нас ведешь тогда? – усмехнулся Якут.

– А вот так. Прямо потопаешь – будет бывший город Соликамск, еще прямо – Киров, а там и до Северного форта рукой подать. Ну а за Северным фортом, чуток южнее, – вот она, на блюдечке с голубой каемочкой. Москва-Сити. Столица Российской Федерации, чтоб им там всем.

– А ты там бывал? – не удержался Якут.

– Да на кой оно мне? – отмахнулся Блаженный. – На севере от форта бывал, в Восточный ходил. Но ты не боись, географию знаю.