«Пилюли» от животного мира. Мифы и реальность

Едем: кругом ни души — час, другой, третий, аж в сон начало клонить. Вдруг появилась оленья упряжка. Не знаю, кто: эвен не эвен, эвенк не эвенк, нганасанин не нганасанин. Остановились: абориген что-то бормочет. Чтобы включить его в разговор, спрашиваю: «С кем беседуешь, отец, или просто песню напеваешь?» Не удивился бы, если бы он сказал: с Вот беседую, однако, с оленями». Но он говорит: с Зачем с оленями — с ребенка разговаривал». А я смотрю: в нартах пусто. «А где, спрашиваю, ребенок-то»-. А он повернулся и без тени эмоций возвестил: «Ой, нет ребенка — надо, однако, поворачивать обратно».

Мы, завороженные этим случаем, едем за ним. Примерно час спустя этот «чукча» находит ребенка. Тот вывалился из нарт, укутанный в оленью шкуру, головенкой как-то сбоку и высопел целую берложку в снегу. Ни звука. «Ой, вот ребенка», — возвестил снова абориген и бросил его на нарты. Бормоча что-то под нос, а скорее всего, беседуя с «ребенка», поехал дальше.

Иван Павлович, а с нашим «ребенка» что бы произошло, случись такое в условиях тундры?

— Да мог бы захлебнуться в плаче от ужаса, страха и холода. Дети нганасан совершенно другие дети. И родители тоже другие. У них нет такого сострадания к детям, как у наших отцов и матерей. Может, мы этим их «губим»? Итак…

Дети

Нганасанские дети — дети северных сказок и особого детского уклада жизни, в котором труд присутствует уже с первых лет жизни. Холод они воспринимают как необходимую данность, с которой надо не просто жить, но жить, радуясь. За пологом чума от мороза замертво падают птицы, а дети ныряют в остекленевшую тундру и топчутся босыми ногами по хрусткому снегу. В чумах жуткая антисанитария. Условия кочевья и близкого соседства с животными не располагают к чистоте. Выживают, как в Спарте, сильные.

У нганасанских малышей свои игры. Из оленьих зубов они вырезают оленей, а из кусочков дерева искусно устраивают нарты. Так посреди чума выстраиваются подчас почти натуральные караваны — аргиши. Дети не живут в безделье. Мальчики сызмальства привыкают к ножу, девочки — к рукоделью. Непривычно, прямо скажем, смотреть на малышей, раскуривающих громадные трубки для взрослых, орудующих при этом остро отточенным ножом, делая игрушки. Зато к совершеннолетию они готовы к самостоятельной жизни. К взрослой, суровой и подчас непредсказуемой. Умеют и нарты смастерить, и оленя заарканить, и шкуру выделать, и унтайки сшить

И вообще, внутренний мир Севера, устройство его души, его голос, его память — это то, что составляет богатство нашего Земного

дома, являя миру пример мужественного противостояния суровым условиям жизни. Познать Север мало, а вот сделать его своим другом, жить с ним одним дыханием, одним ритмом — удел сильных. Абориген сродни хрупкому, после инея, мху-ягелю. Сдернуть его траком вездехода — пара пустяков, но потребуются столетия, чтобы восстановить покров на вечной мерзлоте. И то вопрос: восстановится ли?

— На Востоке мудро говорят: «Пусть расцветают сто цветов». Убережем один из них — убережемся сами.

КАК ЛЕЧИТЬСЯ — У ЯКУТОВ НАДО ПОУЧИТЬСЯ

— Якуты — удивительный народ. Живущие практически в поясе вечной мерзлоты (Оймякон — полюс Севера), могут и пчел содержать, и оленей лелеять, и алмазы добывать, и показывать образцы народной медицины в использовании лекарственных растений и продуктов животного происхождения.

Мы опустим тему лекарственных растений, хотя природные условия их произрастания на территории тундры, лесостепи, горных массивов здесь очень благоприятны, но один недостаток — они труднодоступны. Но обойти вниманием эту тему невозможно. Дадим очень краткие сведения об этом. Тем паче, что весь животный мир Якутии потому и способен помочь человеку в преодолении недугов, что поедает целебные растения.

К сведению читателей: к 1669 году относится первое упоминание