Пилюля

Госпиталь. Чуб. Петрович… Надька вся в кровище под ногами валяется. Зубок плачет за штурвалом, но самолёт ведёт…

Само собой как-то произношу:

– Зубок?

– А откуда Вы меня знаете?

Глава 18

На Тегеранской конференции Черчилль, чтобы позлить Сталина, сказал:

– А мне сегодня приснилось, что меня назначили президентом Земли!

Рузвельт поддакнул:

– А мне приснилось, что меня назначили президентом Вселенной!

Сталин медленно закуривает трубку и спокойно отвечает:

– А мне приснилось, что я никого не утвердил.

Анекдот.

– Товарищи, помогите фотокорреспонденту "Комсомольской правды", – обращается к нам администратор, – ему нужно фото танцующей пары, а кроме вас никого нет.

Зубкова скривила рот, но промолчала.

– Хорошо, – говорю за двоих, – только быстро.

Тут появляется Аджубей с фотоаппаратом на груди. Зло таращится на меня и замечает:

– А ты у нас братец – многостаночник.

– Да я… да мне, – мямлю я, не зная что сказать.

– Снимите пальто и встаньте в центре зала как-будто собираетесь танцевать вальс, – Чётко командует зять Хрущёва, – Так, Жаров, опусти руку пониже, а то Звезду не видно. Ещё ниже… Ох, блин… Мадам, он же Вам не на задницу руку положил. Зачем Вы его ударили?

Потираю щеку и иду вслед за нервной Героиней на ходу застёгивая шинель.

– Послушайте, Тоня, – начинаю я.

– Антонина Леонтьевна. Для Вас – Антонина Леонтьевна… Я между прочим, замужем. И мне это фото в газете совсем ни к чему. У меня и так проблем хватает… И это… Извините, что ударила. Просто не знала как прервать съёмку.

– Он и щёлкнуть то успел лишь разок. И то Вы тогда отвернулись.

Я открыл дверь пропуская женщину на улицу. Та вышла и сказала:

– Надеюсь больше не увидимся.

– Мне тоже было приятно познакомиться.

Сижу на собрании. Огласили список игроков. Вратари: Мкртычан (ЦДКА), Лиив (Динамо М), Жаров (ВВС). Защитники: Никаноров-Сологубов (оба-ЦДКА), Толмачёв (Динамо М) – Соколов (Спартак), Виноградов-Жибуртович (оба-ВВС). Нападающие: Тарасов-Елизаров-Меньшиков (все-ЦДКА), Уваров (Динамо М) – Гурышев (Крылья Советов) – Петелин (Динамо М), Бобров-Шувалов-Бабич (все-ВВС). Запасные: Уколов(ЦДКА) и Бекяшев(ВВС). В пятницу и субботу – тренировки в 12–00. Перед первой тренировкой получим форму с номерами. Я выбрал номер – "двадцать". В воскресенье – игра в 14–00.

Коротков рассказал, что директор стадиона "Динамо" попросил военных поставить палатку с печкой перед билетными кассами. Завтра утром начнётся продажа билетов. Народ в очереди всю ночь стоять будет. Такой вот ажиотаж… Заметил мне, что играть в футбол за другое ведомство будет проблематично. Посоветовал съездить к Гранаткину.

Валентин Александрович принял меня, выслушал и вздохнув сказал:

– Ты уже второй такой. Хоккеист московского "Динамо" Василий Комаров весной хочет в футбол за кишинёвский "Буревестник" играть. В Федерации футбола будем решать. Как сезон за футбольный ВВС доиграешь – напишешь заявление. Будем решать.

После моей новости о банкете в ресторане у нас в комнате собрался консилиум. Амосов поведёт на вечер Любочку, а Абрамян с пеной у рта отказывался отпускать Катю с Васечкой:

– Знаю я его. Нажрётся до одурения и начнёт её тискать. Что? Скажешь не было такого? В морду бы тебе дать, сексуальный маньяк…

Амосов эту тему не развивал, хотя Любочка после тренировок пострадала от этого маньяка не меньше. Если не больше.

– Да я просто шутил так. Им самим нравилось, – робко оправдывался местный Дон Жуан.

– Всё равно не пущу. Нет тебе веры. Юрка вот меру знает. С ним бы отпустил, – говорит Алёша и все стразу примолкают.

– Ну, ладно, возьму Катю, – грустно улыбаясь говорю я, – они же подруги…

Я не договариваю и выхожу в коридор. Со скрипом по лестнице поднимается Стёпа. Достаёт из кармана засургученную бутылку и трясёт:

– А мне направление подписали…

За рюмкой чая выясняется, что Попандопуло написал рапорт с просьбой о переводе на Дальний Восток. Его назначали лётчиком-инструктором во Владивостокский учебно-транспортный авиаотряд.

– Там Ту-12 и новые Ан-2, ну с которого ты с Катей прыгал… Будем учить китайских и корейских товарищей. Летать будем в Китай и Корею. Подъёмных пять тысяч сразу и неделя отпуска домой. Через неделю поеду. А потом как там Серова поёт…

И все хором грянули песню.[57]

Потом Абрамян учил Васечку танцевать вальс. На вопрос с кем собрался танцевать известный щупатель покраснев ответил:

– Есть тут одна. Маленькая ещё…

Вспомнил как я танцевал твист и рио-риту. И мне приснилось как будто моя озорница устроила танцы в средневековом замке. Ведь перед нею никто не может устоять…[58]

28 февраля 1950 года.