Пилюля

– Ни хрена себе заявки. Сама от горшка два вершка, а командует. И, что я в ней нашёл? Маленькая, худющая. Про таких говорят – доска два соска. Лезет везде. От работы отвлекает. И ещё это – любит пошалить. Прям, как ребёнок. Да и лицо у неё – детское. В перестройку девушек с таким лицом стали называть – бэби фэйс. Но, симпатичная – этого не отнять. И поёт хорошо. Как с Васечкой затянут что-нибудь, заслушаешься.

Тут я замечаю, что она уже платье стянула. И предстала передо мной отнюдь не в эротическом белье, а в застиранной короткой ночнушке и панталонах.

Она замешкалась, словно забыла что-то важное. Подбежала к ватнику, вытащила мандаринку:

– Только на одну хватило, – как бы оправдываясь сказала она.

Почистила шкурку. и протянула мне половинку. Я, ощутив во рту знакомый приятный вкус, посмотрел в её весёлые глаза. Потом отложил тетрадь, стащил матрас на пол, и почесав затылок, добавил и матрас Колобка.

– Да гори она огнём эта тактика, – подумал, и подняв её на руки спросил:

– Я говорил, как сильно люблю тебя?

– Нет.

– Ну, тогда слушай, и опускаю её на импровизированное ложе…

Через полчаса, отдышавшись, лежим на скомканном белье. Тут она придвигается ближе, вздрагивает и говорит:

– Ого, а ты опять готов!

Я ухожу в несознанку, Мол, устал, Лежу удобно. Говорю:

– Если хочешь, то сама залезай.

– Как это? – спрашивает.

Я объяснил.

На ипподроме начались Большие Скачки.

Моя милая снова раздухарилась и включила звуковое сопровождение. Выступила так, что грудастые порнонемки со своим "Дас ист фантастишь" – нервно курят в стороне.

– Водички бы, – мечтательно протягиваю я, видя, что она вернулась из Нирваны.

Она встаёт, наливает воды из чайника, выпивает половину, и отдав мне стакан подходит к патефону.

– Что тут у нас? – спрашивает себя перебирая пластинки. Подняла крышку патефона, поставила выбранную пластинку, покрутила ручку и установила иглу.

– Твист! – объявила она выходя на центр комнаты. (от автора: Реально твист появился в 1960, но уж простите одну неточность).

Зазвучали первые звуки заводной мелодии. Она поманила меня ладонью, выделывая невероятные па своим обнажённым телом.

А почему бы и нет.

Подхожу стараясь шагами на качающихся ногах попадать в такт. Делаю как и она невозмутимое лицо, и полностью погружаюсь в музыку, наблюдая за извивающейся подругой.[6]

На последних аккордах, открывается дверь и удивлённый Колобок блеет:

– Вы чего это?

– Дверь закрой! – синхронно орём мы.

Оделись, заправили кровати, поставили чайник.

Аня выглянула в коридор, крикнула:

– Заходи.

Гремя шахматами проходит глядя как нашкодивший кот.

Молча садимся пить чай. И тут Вася выдаёт, глядя на девушку:

– А ты красивая. – но, перехватив мой взгляд, быстро добавляет, – ты тоже ничего.

После секундной паузы все трое ржом, как лошади.

Прослушав васины песни, Аня одеваясь просит меня:

– Юрочка, я тоже такие песни хочу, – и вцепилась во френч.

– Ладно одну найду для тебя, – говорю я, пытаясь освободиться.

– Нет две, нет две – капризничает артистка, включая маленькую девочку.

– Ладно, будет тебе две. Пойдём провожу вниз, а то ты любишь с лестницы летать.

Аня убегает на мороз, а тётя Клава говорит:

– Вы, ребята, это… найдите другое место. Шумные вы очень. Настучит кто из зависти…

– Спасибо, – говорю, – мы Вас поняли.

Алёша Абрамян заглянув, сказал, что ещё двое с первого этажа к нам в команду записались. Хотят тоже бегать по утрам.

– Да пожалуйста. Только пусть завязывают с табаком и водкой. А то, толку от тренировок будет мало.

Армянин кивнул, расчесав свою шевелюру, надел сеточку, и пошёл к себе по тускло освещённому коридору.

Василий продолжал тихонько тренькать на гитаре, а я, вспоминая невозмутимую танцовщицу, провалился в сладкие сны…

20 января 1950 года.

После пробежки, разминки и работы с мячом, проходя мимо вахты слышу песню, которая и через 50 лет будет звучать первого сентября. "Школьный вальс" всё тот же – уцелел и в лихие девяностые и в деловые нулевые. А вот футбол, как и хоккей изменились сильно. Увеличились скорости, крепче стала защита. Зарплаты мастеров по сравнению со средними по стране – выросли в разы. Только вот задачи перед тренером всегда всё те же – победить всех (или почти всех) не вылетая из бюджета. Здесь команда ВВС стояла особняком с большими финансовыми ресурсами и практически безграничной возможностью комплектации. Это была практически модель сборной Союза на базе клуба.