Пилот

— Скажем так, о соблюдении дипломатического протокола.

— Слушаю внимательно.

— Китайцы вручили Мартемьяну орден, и теперь неясно: стоит ли ему носить эту «Небесную хоругвь», учитывая, что русских наград он не имеет.

— Хм, — сделал вид, что задумался, поверенный в делах. — Вопрос, конечно, не самый простой, однако выход есть.

— Не томите, ваше сиятельство.

— Ах, оставьте это несносное титулование! Скажу вам по секрету, друг мой, китайцы после этой своей революции стали бóльшими республиканцами, чем французы или даже американцы. Иногда слушая их, можно подумать, будто демократия — слово не греческое, а самое что ни на есть ханьское. И потому про наши древние титулы лучше на какое-то время забыть.

— Да, я заметил. Но вы говорили о некоем выходе…

— Ах да. Так вот, любезнейший Владимир Васильевич. Как я уже говорил, ваша блистательная виктория произвела совершенно фееричное впечатление и весьма продвинула русско-китайские отношения. А посему было бы вполне уместно наградить членов вашего экипажа. Я говорю, разумеется, о наиболее достойных такой награды.

— И что для этого нужно?

— Да сущие пустяки. Подайте мне соответствующим образом составленную реляцию, а я перешлю ее, присовокупив и свой доклад, и представление, по дипломатическим каналам в Петербург. Уверен, государь по достоинству оценит вас и вашего протеже!

Спустя полчаса, когда все вопросы были обсуждены и урегулированы, Белосельский-Белозерский вместе с бумагами, убранными в щегольского вида кожаный портфель, отправился в посольство. Уехал он во главе целого кортежа, в котором оказались и привезенные «Бураном» два автомобиля.

— Эко завернул наш дипломат, — с усмешкой заметил Март, стоя рядом с командиром у трапа корабля.

— Видишь ли, Мартемьян, — скупо улыбнулся Зимин. — Как говорят англичане: It’s the squeaky wheel that gets the grease[41]. Очень скоро здесь вместо поверенного в делах будет настоящий посол. И нет ничего удивительного, что наш князь хотел бы занять это место. И в этом деле наша победа может весьма поспособствовать. Главное — преподнести ее под нужным углом.

Мадам Чан не забыла своего обещания, и утром к перебравшемуся на аэродром Чунцина «Бурану» подъехал автомобиль. Увы, ни генерала Сюэ, ни какого-либо иного высокого чина в нем не оказалось, но в глазах Марта все это вполне искупалось наличием прекрасной переводчицы. Обратившись к часовому, она попросила пригласить лейтенанта Колычева.

Караульный в ответ немного подумал и вызвал Горыню, который и сообразил, кто именно нужен строгой барышне в безукоризненном мундире.

— Гляди, Мартемьян, какая краля по твою душу явилась, — ухмыльнулся боцман.

— Добрый день, — поприветствовал девушку Март. — Нас так и не представили в прошлую нашу встречу…

— Меня зовут Сун Цянь.

— Ну, вот и познакомились. Теперь не будет невежливым поинтересоваться целью вашего визита.

— Вы же хотели осмотреть место теракта? Госпожа Чан попросила меня сопровождать вас.

— Вот оно что, — сообразил Колычев. — Тогда дайте мне несколько минут, я переоденусь и поставлю в известность командира.

— Как вам будет угодно, — немного разочарованно ответила барышня, не заметив в молодом человеке давешнего пыла.

Побежавший переодеваться пилот, откровенно говоря, тоже был несколько обескуражен. В первую встречу, когда он еще был разгорячен после боя, она показалась ему воплощением женской красоты и очарования, а сегодня, когда адреналин в крови пришел в норму… обычная девушка. Миленькая, но не более.

— Ты куда? — встретился ему как на грех Витька.

— В город, — ляпнул, не подумав, Март и тут же пожалел, но было поздно.

— Я с тобой! — сделал стойку Ким.

— Ну, во-первых, я по делу, а во-вторых, не факт, что тебя Хабибыч отпустит…

— Я сейчас отпрошусь, — крикнул Виктор и, не дожидаясь ответа приятеля, умчался к себе на палубу.

— Очень доброе утро, — вздохнул Колычев. — Одна надежда, что Ринат не отпустит эту влюбчивую ворону…

Однако, когда, переодевшись ради такого случая в новенькую летную форму и залихватски надвинув чуть набекрень становившуюся все более популярной пилотку, Март спускался по трапу, его там уже ожидал верный товарищ с пистолетом-пулеметом собственной конструкции на груди и маузером на поясе.

Неизвестно, какие аргументы он нашел для вечно занятого и ворчливого стармеха, но судя по тому, что часовой его пропустил, увольнительную Ким себе выгавкал.

— Я тебя одного все равно не отпущу! — заявил он товарищу, воинственно поправив берет на голове. После чего подвинулся поближе и, доверительно наклонившись, спросил, показывая на Сун Цянь: — Ты не знаешь, кто это?

— Ну вылитый Че Гевара, — вздохнул, глядя на него, Март. — Только бороду отрастить, и одно лицо!

— Не растет, — проигнорировал сравнение с каким-то очередным незнакомцем привыкший к подобному Ким. — Так кто?

— Военная тайна! — сделал страшные глаза Колычев. — Племянница самого Чан Кайши. Только ты никому!

— Могила! — прошептал впечатленный по самое не могу Витька.

— Вы не будете возражать, — обратился к девушке Март, — если мой друг отправится с нами?

— Это ваш телохранитель? — тонко улыбнулась она.