Пилот ракетоносца

Сказано – сделано, и через несколько минут они уже бежали по узким задним улочкам и переулкам, стараясь держаться в тени стен и не выходить на площади, что удавалось отнюдь не всегда, но пока бог миловал, и они довольно быстро продвигались на север.

– Дальше на север упремся в проспект, – Глебов оказался толковым командиром, вот и сейчас не сплоховал. – Через проспект не пойдем. Достаточно одного снайпера, и нам крышка. Но тут, в квартале на восток станция метро. Попробуем пройти под землей.

Никто не спорил. Все логично. Побежали на восток. Прямой дороги, однако, не получилось. На пути возникло препятствие – посередине квартала лежал разбившийся челнок, дома вокруг были разрушены и горели. Тут и там лежали трупы людей, но ни полиции, ни пожарных не наблюдалось.

– В домах могут быть раненые, – сказала женщина, представившаяся врачом с орбитальной станции.

– Могут, – согласился Глебов. – Но у нас приказ, если не забыли.

– Не приказ, а рекомендация, – возразила женщина.

– Нет, господин лейтенант, – покачал головой кап-три. – Именно приказ. Его, – неожиданно указал он на Эрика, – и меня ждут на эскадре. Если это вторжение, для всех будет лучше, если на моем эсминце будет командир… И вот юношу, как ни странно, потребовали доставить в ультимативном порядке. Наверное, есть причина. Так что отставить разговоры! За мной!

* * *

В три пополудни на площадь около пункта сбора, разместившегося в здании пресвитерианской церкви – мощное каменное строение с узкими, похожими на бойницы окнами, было легко защищать – сел бронированный десантный бот. Эрик и еще два десятка флотских специалистов, которых срочно затребовал штаб, бегом пересекли открытое пространство, «заселились» на борт, и катер сразу же стартовал. Взлетали в боевом режиме, отстреливая ловушки и имитаторы, ставя помехи, рывками меняя курс в противозенитном манёвре. Сидя в десантном отсеке – консервной банке без окон, – трудно было судить о том, насколько все плохо, но, похоже, дела обстояли не слишком хорошо. Пилот явно нервничал, это читалось в его манере управления.

«Чертов невротик!» – выругался мысленно Эрик, чувствуя, как страх пилота начинает просачиваться в десантный отсек.

Но, возможно, дело было не в том, что угрожало их машине прямо сейчас, а в ожидании неприятностей, которыми было чревато ближайшее будущее.

Мятеж, подготовленный с таким размахом, – «Ну, не диверсанты же это были, в самом деле!» – обязан опираться на внешнюю силу, потому что ни о каких политических волнениях на Фронтире в новостной рассылке не было и полуслова. Значит, заговор, тайная подготовка, нелегальная активность… Эрик не был силен в такого рода вещах, но даже он понимал: чтобы организовать такую «живуху», надо иметь или крупное оппозиционное движение, или серьезное подполье. Но поскольку никаких явных признаков общественного недовольства на Фронтире не наблюдалось, мятежники – кем бы они ни были на самом деле и какие бы цели ни преследовали – должны исходить из предположения, что в одиночку им с государством не справиться. Значит, они ожидали помощь извне, и к приходу союзников активно готовились. Иначе зачем атаковать штабы и коммуникационные центры? И вот это последнее не сулило ничего хорошего.

«Дело пахнет войной…»

Возможно, хотя и не обязательно, мятеж должен был предшествовать вторжению. Вот почему штаб с такой прытью взялся возвращать специалистов первой очереди на корабли.

Задумавшись над теорией, Эрик отвлекся от практики. А между тем они прошли атмосферу, так и не получив ракету под хвост, а в пространстве сразу же стало легче: возросла скорость, и пилот явно успокоился.

Через полчаса бот плавно вошел в один из доков станции «Конкорд», пассажиры выгрузились и разбежались кто куда. А Эрик и еще пятеро офицеров – все отпускники в гражданском – остались на причальной палубе, откуда их должен был забрать специальный транспорт с «Пакс Романа». Ждать долго не пришлось, – все слишком спешили, чтобы тянуть резину, – но за те сорок минут, что Эрик провел в доке, он успел понять, что «предгрозовой» мандраж охватил не только его. Судя по тому, что он увидел на причальной палубе, крепостью овладела нервная суета. Люди были на взводе, то и дело срываясь на крик. Тут и там возникали слишком громкие споры. Все и со всеми выясняли отношения.

Эти наблюдения настроение ему не улучшили, а некоторые ставшие как раз известными подробности мятежа угробили его окончательно. Речь шла о разветвленной, глубоко законспирированной организации, но в боевых действиях, судя по всему, участвовали не только граждане Фронтира, но и засланные на планету диверсанты и шпионы. Штаб имел, разумеется, гораздо больше данных, чем те, которые он озвучил в своих информационных сообщениях, и выводы его были однозначны – задействованных средств для удержания захваченных позиций в сколько-нибудь долговременной перспективе мятежникам не хватит ни при каком раскладе, а значит, следовало готовиться к атаке чужого флота.

«Интересно, кому это так неймется?»