Пилот Жорж Нарси. Файлы 1- 3

— Обвал породы. Из — за взрыва — ответил я, лихорадочно пытался запустить двигатель, перейдя на ручной режим управления. На дисплее управления, после сбоя и перезагрузки системы вновь появилась информация. Так, что тут у нас: две из трёх топливных консолей выведены из строя, правый боковой радар не отвечает, обесточена система регенерации воздушной смеси. Время сохранения работы жизнеобеспечения — двенадцать минут, запас хода — пятнадцать километров на форсированном ходу.

— Что с машиной? — быстро взяла себя в руки Нэйтали.

— Хреново. Но можем доехать, если повезёт. О! Двигатель запустился! — я включил все уцелевшие сканеры и радары «Скорпиона», вывел трекер на дисплей: будем двигаться по приборам, в туче пыли все равно ничего не видно. Вперёд!

Джойстик управления бился в руке нервной дрожью, кар нещадно бросало на кучах породы по дороге, по защитному куполу с нарастающей яростью били камни, сыпавшиеся сверху, из разваливающегося свода тоннеля. Вообщем, весело. Мы ехали так быстро, как могли. Стоп! Приехали: основной ствол туннеля впереди полностью обвалился. Трекер выбрал новый маршрут по каким-то второстепенным ответвлениями. Вперед!

Десять минут безумной гонки, пятнадцать минут… Проход впереди завален, и обрушение тоннеля приближается к нам. Разворачиваемся в тесном пространстве и едем назад. Кажется, это все — финал нашей гонки, и наших жизней.

Нэйтали молчит, и так даже лучше — не мешает мне. Трекер на экране погас — все доступные для связи маяки в сети тоннелей уничтожены. Мы ослепли. Но едем, и будем двигаться до конца, пока сохраниться сознание, или пока нас не завалит. Движение — это надежда. Последняя надежда. Или просто борьба за жизнь, хотя и надежды уже нет.

Тряхнуло так, что «Скорпион» швырнуло на боковую стену тоннеля. Двигатель продолжал работать. Я снизил скорость и остановил кар: впереди, в двадцати метрах завал. Куда, куда ехать?

Я включил виртуальный обзорный сканер: наш туннель завален с обеих сторон, боковых ответвлений нет. Все! Приплыли. Что же делать, что делать?

Нэйтали тронула меня за плечо:

— Все плохо?

— Да. Жопа полная, извини.

— В кино главный герой достал бы сигару и нагло улыбаясь, закурил. У тебя есть сигара, Жорж? — спокойно спросила Нэйтали. Железная женщина, всё-таки!

— Нет, сигары нет — рассмеялся я. — А ты, капитан, хорошо держишься.

— Есть другие варианты?

— Нет, сто процентов, нет — я расслабленно откинулся на высокую спинку кресла пилота. — Не знаю, как насчёт сигары, а вот коньячку рюмашечку, я бы с удовольствием пропустил. А то, и две…

— Алкоголик…

— Ха! Я ещё и сексоголик.

— Но ты мне нравишься, Нарси.

— Да что ты!

— Нравишься, хоть ты и сволочь редкая.

— Ну, если так, начистоту, то и ты мне нравишься, Нэйтали де Ковен, очень нравишься. Я тебя сразу заметил, ещё там, в Дай Мару.

— И что, трахнуть меня захотел?

— Конечно. Тебя хочет трахнуть любой нормальный мужчина, который увидел тебя. А если ещё и поговорил с тобой…

— Хорошо, что Капри тебя не слышит, а то бы она тебе быстро глаза выцарапала, она такая — немного промолчав, ответила Нэйтали. — Задурил голову девчонке, бабник грёбаный. Жалко её. Хотя, она хоть повеселилась напоследок. А себя мне жалко.

— А меня?

— И тебя. Всех нас жалко.

— Спасибо тебе, добрая женщина! За добрые слова…

— Заткнись, Нарси! Не будь клоуном, тебе это не идёт.

Я хотел ответить, но «Скорпион» вдруг опять сильно тряхнуло, и сверху на кабину посыпался град камней.

— Все! — мелькнула мысль.

Но ничего не случилось, нас не засыпало. А вот в стене, слева от нас образовался проход.

Я мгновенно сориентировался, развернул кар и протиснул «Скорпион», обирая его бока, в новый тоннель. Едва проехали вглубь, как раздался грохот сзади — все, тоннель, где мы только что были, полностью обрушился.

Я замедлил ход, хотя сканер показывал чистую поверхность впереди. А еще на дисплее, была видно, что тоннель обрывался в тридцати метрах от нас, не упирался в очередной завал, а именно обрывался, судя по данным сканера, обрывался в никуда. Там, дальше, была пропасть.

Я остановил кар и включил очистку. Через минуту лобовое стекло было очищено. И сразу в кабину ворвался свет, неяркий голубоватый свет. Он исходил из конца тоннеля.

Мы с Нэйтали молча переглянулись.

— Это то, что я думаю? — спросила Нэйти. — Свет в конце тоннеля? Мы что, уже умерли?

— Не похоже. Вроде бы ещё живы. Поехали, глянем, что там. В любом случае, тоннель дальше обрывается.

— Поехали.

«Скорпион» медленно продвигался по тоннелю, стены которого были выложены из ровных каменных блоков — явно технологическое сооружение, а не природное. Впереди все расширялся объем светло — голубого света, и вскоре мы выехали на большую каменную площадку, которая обрывалась в пропасть. Мы невольно ахнули: там, впереди, вернее внизу, лежал большой город. Мы были на площадке, в сотне в сотне метров над городом, а вверх уходило свободное пространство, залитое неярким светом.

Вот это, да! — только и смог я выдавить из себя. Поражали масштабы увиденного.

— Увидеть это и умереть — эхом отозвалась Нэйтали.