Читаем Пинакотека 2001 01-02 полностью

Так называемая «первая волна» эмиграции была наиболее многочисленна. Это были по преимуществу представители бывшей политической и экономической элиты, а также люди творческих профессий (литераторы, актеры, музыканты, художники). Несмотря на то, что со временем этот круг эмигрантов постепенно, по естественным причинам, иссякал, сужался, творческая интеллигенция продолжала занимать в нем ведущее место. Художники, оказавшиеся вне России в 1920-х годах, в своем большинстве были уже состоявшимися мастерами, имевшими творческую репутацию и имя в контексте не только русского, но и европейского искусства. Назовем только несколько имен: Василий Кандинский, Марк Шагал, Павел Мансуров, Наум Габо, а также Константин Коровин, Александр Бенуа, Константин Сомов, Борис Григорьев, Юрий Анненков, Александр Яковлев, Василий Шухаев, Николай Рерих, Филипп Малявин. Уже из этого далеко не исчерпывающего перечня видно, что в «первой волне» были представлены все основные творческие направления русского искусства начала XX века: «московский импрессионизм», мирискуснический символизм, неоакадемизм, неопримитивизм, экспрессионизм, конструктивизм, свободная и геометрическая абстракция и т.д.

После скитаний по просторам восточной и центральной Европы (Стамбул, Югославия, Болгария, Чехия), после яркого, но краткого эпизода расцвета и увядания «Русского Берлина» большинство художников и иных представителей «художественной эмиграции» обосновалось во Франции – в первую очередь в Париже и на средиземноморском побережье. Художники из России при этом довольно редко «смешивались» со своими европейскими коллегами – не только на выставках, но и в сфере профессионального и даже повседневного общения. Конечно, среди эмигрантов было немало тех, кто уже «подготовил почву» для своей жизни и работы на чужбине многолетним пребыванием в парижской или германской художественной среде. Их тесное общение с французскими, немецкими и другими европейскими коллегами стало привычным еще в 1910-е годы. Среди таковых упомянем Михаила Ларионова и Наталию Гончарову, Ивана Пуни и Марию Васильеву, Сергея Шаршуна и Леопольда Сюрважа, Алексея Явленского и Марианну Веревкину, Хаима Сутина и Жака Липшица, Оскара Мещанинова и Павла Кремня, Мане-Каца и Константина Терешковича. Почти все они стали видными представителями межнациональной «Парижской школы» 1920-1940-х годов.



5. Осип Алексеевич (Иоссель Аронович) Цадкин (1890-1967) Женская фигура. 1914

Частное собрание, Швейцария



6. Юрий Павлович Анненков. (1889~1974) Портрет Натана Альтмана. 1920

Собрание Мориса Барюша, Париж


Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука