Пинбол-эффект. От византийских мозаик до транзисторов и другие путешествия во времени

Рэй полагал, что для правильной классификации необходимо изучить организм в целом, он изучал семя и то, как оно прорастает, и сделал первую попытку понять, из каких признаков складывается облик того или иного вида. Сначала он составил списки различных размеров, запахов и вкусов. Затем появились такие параметры, как цвет и форма корня, количество ветвей на стебле, сложность и форма листа, цвет и развитие цветка, размер и вкус плода, а также цвет и форма семени. Рэй отмечал, что различия могут быть вызваны множеством факторов: климатом, составом почвы или сезонностью. Именно он ввел деление растений на однодольные и двудольные — по числу долей в семени.

В «Истории растений» представлено шесть тысяч видов, приведены детальные описания и заметки об ареалах обитания и родственных растениях. Некоторые заметки расширены до размеров очерка, а там, где речь идет о видах винограда, Рэй приводит даже «винную карту». Когда с описаниями было покончено, он перешел к наблюдению за ростом собственноручно посаженных семян или тех растений, что присылали ему коллекционеры-энтузиасты.

Когда Рэй только начинал, единых правил номенклатуры растений и их классификации не было. Многих из «описанных» растений вообще не существовало в природе, те, что существовали, часто имели по нескольку названий, а сами описания были неполными и неточными. Когда работа была закончена, Рэй оставил потомкам готовый справочник современных растений. Это он «подготовил площадку» для шведского натуралиста Карла Линнея, которому в конечном итоге достались все лавры за биноминальную классификацию, используемую по сей день. В конце жизни Рэй писал труды по зоологии и истории рыб, собирал английские пословицы и коллекционировал бабочек.

Коньком Рэя были списки и перечни. Вообще говоря, привычка составления разного рода списков в Новое время была вызвана опасениями, что знания множатся слишком быстро и люди не успевают справляться с ними. Причиной такого положения дел послужило событие, пошатнувшее основы самой теории познания, — открытие Америки. В двух главных источниках истины той эпохи — библейских текстах и трудах античных классиков — не было ни слова о существовании такого континента. Едва нога первооткрывателей ступила на землю Нового Света, в Европе стали появляться образцы невиданной флоры и фауны. В добавок ко всему в начале XVII века голландские^157 — 11, португальские и испанские путешественники стали привозить диковинную живность с Востока.

Европейцы увидели растения и плоды, которые не упоминались в классических текстах: какао, сахарное яблоко, орехи кешью, гуаву, папайю, перец чили, ананас и табак. В Америке водились животные, которых не было на Ноевом ковчеге, — спрашивается, откуда они взялись? Тропические джунгли Нового Света опровергали учение Аристотеля о погоде, в котором утверждалось, что чем южнее местность, тем климат суше. За этими удивительными открытиями последовали новости от астрономов. Галилей^{158 — 130, 247} и другие ученые доказали, что Земля не является центром мироздания, а Солнце, Луна и другие планеты — далеко не идеальные небесные сферы, как считалось ранее. На Солнце были пятна, а на Луне — горы.

Стало очевидно, что необходима новая методология поиска знаний. Классические и библейские источники не могли больше считаться достоверными, и требовалась новая гносеологическая система, которая давала бы убедительные объяснения. В 1624 году английский юрист Фрэнсис Бэкон предложил способ спасти положение. Исследование мира нужно было начинать фактически с нуля, и Бэкон указал направление в работе «Новый Органон» (названной так вслед за утратившим актуальность «Органоном» Аристотеля). Единственный метод обуздать лавину свежих знаний, по Бэкону, состоял в накоплении как можно большего количества информации на основе опыта. Там же, где собственного опыта не хватало, следовало обращаться к заслуживающим доверия источникам. Во избежание путаницы в исследовании полученных сведений их надлежало тщательно документировать.