Пинка Удаче

— Ништяк вода. Приобщайся братишка, полезная штука! — Тимка хлопнул младшего брата мокрым полотенцем по шее, но это совсем другое дело, чем когда сестрица с подколодными подзатыльниками лезет. Да, он тоже начнет обливаться холодной водой… с завтрашнего дня… А пока и тепленькой умоется. Что же такое мама для него приготовила? Ленька попытался было угадать, а потом остановил себя: а ну как сообразит — и тогда не получится сюрприза? И стоит ли сам сюрприз того, чтобы из-за него лучшие люди вселенной голову ломали?

Сюрприз того стоил: рюкзак!

Но сначала все они позавтракали в классическом для их семьи стиле: отец молчит, весь в своих мыслях, Тимка с него пример берет, а мама и Машка стараются, щебечут за пятерых, как будто нет на свете более важных дел, чем прическа у главной героини нового сериала. Оказывается, есть еще более судьбоносные! Оказывается, федеральный питерский ТВ-канал попытался ввести в обиход закадровый плач, по типу закадрового смеха… Новатора выгнали с телевидения взашей и он теперь жалуется на произвол российских властей и спецслужб в Европейский совет по правам человека… Кошмар, Лён вынужден все это выслушивать. Да еще Машка в его сторону косится и фыркает, показывает, что уж она-то знает про сюрпризы и секреты, уж для кого для кого, а для нее — нет ничего неизвестного…

Отец на днях получил очередную премию за очередное рацпредложение, и мама тотчас пристроила ее на детские семейные нужды: Тиме пиджак, Маше косметичку, а ему, Леньке…

— Опа! Вау! Вот это в тему! Это мне, мам? Точно мне?

— Точно, точно тебе. Лёнечкин будет с ним в овощной магазин за картошкой ходить, да, мамик? На рынок?

— Не выдумывай, пожалуйста. Этот рюкзак для школы. Машенция, ты, лучше чем брата дразнить, обрежь аккуратно ниточки от этикетки.

— Еще чего! Пусть сам обрезает! Руки-ноги есть, зачатки интеллекта присутствуют — вот, пусть развивает осмысленными поступками.

— Обрежь, Маша, это ведь женское дело. И мама правильно говорит: ты сегодня с утра слишком много дразнишься. Ты мне вот что лучше скажи: как у тебя со швейными курсами, крошка?

Все знают, что Маша — главная отцовская любимица, даже Ленька к этому привык, который, в свою очередь, главный мамин любимчик, но отец соизволил раскрыть рот и это неспроста: вон как Машка покраснела сразу!

— Я… Пап… я решила бросить это неблагодарное занятие.

— Бросить? С какого же числа ты собираешься его бросить, дружок? С начала будущего месяца?

Машка краснеет еще гуще.

— С прошлого вторника.

Ого. Она даже Лёну об этом не говорила. Понятно теперь, почему годфазер терзает ее подковырками: курсы-то платные, довольно дорогие, и родители деньги заслали вперед, получается, что потратились в никуда.

Машка вроде бы готова пуститься в объяснения и оправдания, но отец уткнулся в газету, а это значит, что он занят, и что он слегка сердит на Машку, поэтому отвлекать его не стоит. Чтобы он крепко сердился на своих чад, на Тимку и на них с Машкой, такого Лён за отцом не помнит, но им всем и легчайшего папиного неодобрения за глаза и за уши хватает. Не до потери сна, правда, и ненадолго, только чтобы устыдиться и совесть слегка покормить, ибо до исправления, как правило, дело не доходит. Мама куда чаще на них шумит, но мама гораздо мягче и добрее. Вот и сейчас:

— Валера, ну что ты сразу издеваться над нашим бедным крохотным зайчиком… — О! И Машка под мамиными словами мгновенно перевоплощается в несчастного загнанного дрожащего зайчонка, серенького и едва живого, которому впору не уши драть, а усиленно кормить морковкой! — …она просто стеснялась нам об этом сказать. Она исправится.

Отец только глянул поверх газеты, и мама сразу погнала всех с кухни, благо для детской ретирады имеется волнующий предлог:

— Машенция, так ты отрежешь нитки на Лёниковом рюкзаке?..

Мамины просьбы иногда очень похожи на категорические советы.

— Ладно уж. Заходи, гостем будешь. Садись, давай его сюда. Ого, классный вещмешочек, даже завидно. Вместительный. Зиппера суперские, широкие, шикарно. Через плечо лямку никогда не перебрасывай, за шею не цепляй, это моветон даже для сумок, носи на плече.

— Да в теме я. Ты чего, неужто завидно стало, он же мужской?

— Разве что, а так бы позавидовала. Лён, ты отцу точно ничего не говорил про мои курсы?

— Фигассе! Да я сам не знал, только что услышал!

— Мам!.. Мамулечка, заходи к нам. Послушай, мамик… А как папа узнал, что я…

— А вы меня не выдадите?

— Нет, конечно!

— Ни за что!..

Мама с притворным ужасом оглядывается на дверь. Отцовские способности к «дедуктивному методу» — притча во языцех для всей семьи, и в свое время каждый из них, да не по одному разу, предпринимал попытки перенять этот метод, особое упорство Тимка проявлял, но, увы…

— Он обратил внимание на некоторые изменения в твоем поведении, а именно: ты гораздо меньше обычного треплешься по телефону с Балашовой и Кошкиной, выкройки перестали менять местоположение на твоем столе, приветствия дому сему утратили громогласность… Ну и еще всякие попутные мелочи…

— И все? Мам, а может, он просто пошел на курсы и проверил?

— Кто? Отец???