Пинка Удаче

— Видите ли… паспортов ни у кого из нас с собою не оказалось, а эта книжечка — вроде как удостоверение личности, дабы видно было, что мы законопослушные граждане, а не дебоширы. Я, например, член союза писателей.

Но на этот раз испытанная отмаза почему-то не сработала.

— Видно бывает по поступкам. — Старлей развернул книжечку, сверил соответствие фото и оригинала, потом вдруг сбросил членский билет куда-то в недра стола. — А поступки ваши злостно хулиганские, опять же документов, удостоверяющих ваши сомнительные личности, нет ни одного.

— Погодите… а мое удостоверение личности чем вам не подошло?

— Какое удостоверение? Может, вам спьяну показалось?

Лук ощерился, но смолчал: вот тут, на чужой опасной территории, хоть застрелись, а свою прыть и норов показывать пока не надо, это будет превеликой неосторожностью. Преждевременной. Остается надеяться, что это все обычные ментовские игры, не более того.

— Мы все трезвые, более того, убежденно непьющие, товарищ старший лейтенант.

— Да? Экспертиза покажет. Поведение и слова у вас неадекватные, свидетельствующие об алкогольном, или ином каком опьянении, о чем и будут составлены соответствующие протоколы. И я нисколько не сомневаюсь, в этих протоколах будет отражена замеченная мною и патрульными неадекватность. Твое дерзкое поведение, товарищ пожилой хулиган, с угрозами в адрес представителей органов правопорядка, вполне потянет на статью, со вполне реальным сроком… «Запугивает, скотина, явно запугивает, причем на ровном месте, даже без пострадавших.» …Условным, или так — это суду решать. Это вам всем для справки говорю. С остальных — вполне возможно — штраф и отпустим! А с тобой отдельно. А это что за хрень? Что там у тебя? Ну-ка, дай сюда! Почему не изъяли?..

Старший Меншиков послушно и молча протянул милиционеру плоскую черную коробочку.

— Медальон, что ли? — Старлей Смирновских взял на ладонь «медальон», изъятый у Валерия Меншикова и попытался отколупнуть крышечку.

— Осторожнее, там внутри очень активные ингредиенты, не обожгитесь.

Пальцы старлея тут же замерли.

— А чё это за фигня?

— Кнопка такая сигнальная. Связана с моей работой.

— Чё за сигнальная… А где ты работаешь…

— Не важно, где я работаю, а принцип действия кнопки вы вскоре узнаете.

— Ты чё, кабан нетрезвый… ты чё, уж не угрожать ли мне вздумал?..

Отчаянно завизжали тормоза где-то под окном, стукнула дверь, другая, поближе.

— Товарищ старший лейтенант!.. Тут к нам это… Ворота они сами открыли…

Сержанта бесцеремонно оттолкнули, и в дежурную комнату вошли, вернее, ворвались люди: один в погонах подполковника и двое штатских.

На подполковника старлей Смирновских выпучил глаза, явно узнав, и попытался ему доложить:

— Това… пол… полковник…

— Молчать! Где задержанные? Они? Валерий Петрович?.. — Взгляд подполковника ощупал всех троих и на мгновение заколебался между Луком и Меншиковым.

— Это я.

— Валерий Петрович, с вами все в порядке?

— Все хорошо.

— А эти кто?

— Мой друг детства и мой сын, к моменту задержания гуляли вместе по улице.

Тем временем, один из штатских сунул в лицо старлею свое удостоверение личности, переговорил с ним коротко — оба почему-то перешли на шепот — и взялся изучать бумаги и предметы, лежащие на столе, по-хозяйски, не спеша. Старлей поднялся на ноги и теперь стоял, опираясь подколенками на стул, не понимая, как ему держаться дальше, стоять, сидеть, говорить, молчать, звонить… Зазвонил телефон, штатский разрешающе кивнул.

— Участ… О, Владимир Сергеевич! Слушай, тут у меня… Кому передаете…Есть! Так точно! Да, так точно! Я, товарищ генерал-майор! Никак нет! Просто!.. Просто задержание… Был сигнал… патрульные… Я… тут…

Второй штатский, самый старший из всех по возрасту, выворотил трубку из обезволенных пальцев мента.

— Григорий Петрович, это я. Да, Федоров. Угу. Угу. Под контролем, типичная ошибка, безо всяких подтекстов и последствий. Конечно, проверю, все как положено. Нет, нет… никаких проблем, никакого шума, все осталось, как это называется, «во внутрисемейном кругу». Не стоит беспокойства, это теперь наши заботы, да и нет на самом-то деле никаких забот. Рад был обменяться парой слов, давно мы с тобой… Естественно, как положено… или на рыбалочку… Спокойной ночи.

Выходили из ментовки едва ли не под поклоны притихших патрульных. Лук на радостях чуть не забыл про свой членский билет, спрятанный куда-то бедовым старлеем, пришлось возвращаться… Струхнувшему не на шутку Смирновских было ни до чего: книжечка в пальцах мелко трясется, глаза примороженные, на столе ералаш, сейф открыт… Как же они так — без понятых, подумал про себя Лук, но спрашивать не захотел. Может, эти двое, сержанты очумелые, выступают понятыми в родном отделении? Тпру! — Не отделение, а всего лишь стойбище участкового. Но все равно, какая-то удивительная хрень. Да, сложна и запутана родная юриспруденция! Счастливо им всем оставаться, с нею наедине.

— Валерий Петрович, вас подвезти?

До дома, в котором жили Меншиковы, от «мусорного» скверика, где располагался пункт правопорядка, было метров двести от силы, и Валерий Петрович едва заметно улыбнулся в ответ.