Пинка Удаче

— А ты на себя-то посмотри… прошмандовка… в грязной юбке… гы-гы-гы!.. — Это уже напарник Игорька решил подключиться к беседе, морально поддержать товарища.

И только тогда Лён очнулся: метил он в челюсть этому Рафу, а попал в ухо. Но тот был раза в полтора старше Лёна и примерно во столько же массивнее, тяжелее, у него даже голова от этого удара не дернулась. Однако на сей раз драке не суждено было состояться, к превеликому счастью для рассвирепевшего Лёна: если бы не менты — битва за две секунды превратилась бы в жестокое избиение, может быть даже и Машке бы попутно досталось «на орехи»… нет, конечно же, нарочно бить постороннюю девчонку никто бы не стал, ни Раф, ни Игорек, такое поведение для «пацанов» как бы вне «понятий», уличных и иных, более «взросляковых»…

Прямо в затылок ввинтился резкий свисток:

— Стоять, бояться! Стоять, я сказал!..

Крик мента был грубый, сильный, повелительный, согласно хорошо затверженным урокам, поэтому не было ничего странного в поспешной готовности, с которой разгоряченные участники несостоявшейся драки замерли… и почти сразу же безвольно опустили руки.

Ментов, вылезших из милицейского «лунохода», было трое, два сержанта и рядовой. Один из сержантов перегородил собою разветвление песчаной дорожки, вероятно, чтобы никто никуда не побежал прочь от событий, рядовой мент, повинуясь движению дубинки старшего, принялся «осуществлять личный досмотр» ухмыляющегося Рафа. Сам старший мент не спеша ощупал взглядом всех участников событий и только тогда начал говорить. Это были его первые слова после «шокового» крика.

— Ну, чё, Игорек, не дышится тебе спокойно, да? Опять за свое, да?

— А чё я сделал? Вадик, ты чего, в натуре…

— Заткнись! Не то я те щас всю башку за «Вадика» снесу! Я те не Вадик, понял!?

— Понял, понял, гражданин сержант. Да только я ни при чем: стоял, весенним воздухом дышал, так что напрасно ты шумишь, сержант.

— А это что? Чё ты здесь затеял перед малолетками? Гопстопничать, что ли учишься, мелочь трясешь? — Старший мент, обидевшийся на «Вадика», во время беседы не забывал водить рукой и дубинкой вдоль ребер и спины Игорька, а тот смирно стоял, нешироко разведя врозь руки и ноги. — Чё там в кармане, ну-ка вынул!

— Гоп-стоп — это не моё. — Игорек от волнения даже не заметил, что позаимствовал выражение мальчишки, на которого он только что «игрушечно поднаехал» в воспитательных целях и по просьбе брата. — В кармане пусто… ножичек-складишок.

— Во-от, это уже лучше. Ножичек — это конкретно. Это перспективно, это срок. Тогда не надо его доставать, во время протокола достанешь. Давно по тебе Кресты плачут: «Где там наш Добушев Игорь, почему задерживается?» — А здесь он, ваш Игорек, скоро пришлем с наилучшими пожеланиями!

— Хрена ты меня туда пришлешь. Ножичек почти с мизинец, и обушок в нем не тот. Я им, типа, табак разрезаю на равные жевательные доли. Хочешь табачку?

— Всё… это… товарищ старший сержант. Хмырь этот можно сказать чистый, ничего такого на нем. Пацаненка проверить?

Старший опять смерил глазами Лёна, потом Машку.

— Не надо мне твоего табачку. Не надо их обыскивать. Ну а вы двое чё тут делали? Зачем вам со всякой шантрапой знаться? Медом, что ли, намазано?

Близнецы смущенно промолчали в ответ на резкую речь своего защитника, не нашлись что сказать.

— Гы-гы… Она это… слышь, сержант… Шкет у нас на пиво выпрашивал, и еще с угрозами, вымогательство, типа, а Раф ему самым вежливым голосом отказал, а он ему за это сразу в ухо! А эта — тоже… обещалась даром отстрочить у всей братвы… И хор любит, клялась, божилась… Ну, я и пообещал ей…

У стремительно покрасневшей Машки брызнуло из глаз, Лён рванулся к Игорьку, но мент отработанным движением, грациозно, словно бы шутя, поймал Лёна за шиворот, а дубинку прижал ему поперек горла. Казалось бы, совсем легко надавил, но у Лёна глаза на лоб полезли, куда только и бешенство испарилось…

— Стоять, бояться. Вкусно? Вот, стой, не качайся. Подытожим. Заявление на хулиганские действия писать будем? Вы двое? Брат с сестрой, что ли? Похожи. Напишете на этих заявление? Нет? Тогда марш домой, к маме, чтобы духу вашего здесь не было через четверть минуты! А вы, карлссоны, с нами поедете. И без пререканий, если, конечно, дорожите своими ребрышками и зубками. Мне повторять???

Лён со вздохом сунул ключ в замочную скважину, гадая, какой именно сценарий в любом случае неприятного разговора подготовила ему сестричка, но дома его ждала неожиданность, в лице старшего брата. Тимка пришел пообедать, и Машка уже успела ему рассказать свою версию происшедшего, они как раз собирались вызванивать Лёна, чтобы тот поторопился с возвращением домой… Что ж, оно и к лучшему, что Тимка в курсах. Лёну мгновенно полегчало, и даже хмурая физиономия старшего брата не сбила поднявшийся градус настроения.

— …И вам привет, люди добрые. А мама где?

— В клубе, где ей еще быть сегодня? Есть хочешь?

— Хочет, он, хочет. Маня, разогрей ему и мне, и все вместе перебираемся на кухню, там продолжим разговор.