Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

Несмотря на то, что имя Рутенберга гремело на каждом углу, многие имели о его деятельности весьма смутное представление, связывая ее не с каторжным каждодневным трудом, а главным образом с финансовым успехом. Несколько раз посетивший в начале 20-х годов Палестину английский журналист Базил Ворсфольд (Basil W. Worsfold) и написавший по впечатлениям от своих поездок книгу «Palestine of the Mandate» так передает свои впечатления от встреч с Рутенбергом:

Использование водных ресурсов Иордана для обеспечения Палестины электрической энергией превратилось в столь известное предприятие, что имя его организатора господина Пинхаса Рутенберга сделалось смутно знакомым множеству газетных читателей. Я употребляю слово «смутно», потому что идея электрификации Палестины, которая ассоциируется с широко обиходным, но недостаточно точным понятием «концессии Рутенберга», не без помощи плутовства английской администрации вызывает в сознании возможность финансового успеха, обязанного не столько персональным заслугам, сколько благосклонной судьбе (Worsfold 1925:175-76).

Ирония Ворсфольда была более чем оправданна и уместна: пасторальный эпитет «благосклонная» никак не подходил к судьбе Рутенберга в первые годы его пребывания в Палестине. Любой малейший успех приходилось оплачивать колоссальным физическим и моральным напряжением, не только пробиваясь сквозь козни врагов, но и обходя подножки «друзей» и постоянно занимаясь терапевтическим самовнушением мысли о том, что «нервов не существует» (фраза из его письма А. Беркенгейму от 30 сентября 1922 г., см. ниже).

Для того чтобы выбить у англичан право на электрическую концессию, Рутенберг приложил все имеющиеся в его распоряжении ресурсы дипломатической изобретательности, международных связей, воли и терпения, упорства и упрямства. Приехав в Лондон, где в то время находился Рутенберг, Б. Кацнельсон рапортовал 30 июня 1921 г. Комиссии Ahdut ha-avoda в Эрец-Исраэль:

Положение дел у П<инхаса Рутенберга> трудно предсказать. Сбываются наши скептические предположения относительно получения концессии. Вещи, которых запрещено касаться – то, о чем говорят и в Эрец-Исраэль, – вопрос о Верховном комиссаре Палестины, концессии и мандате, в страшной опасности⁶. Вопрос о концессии отложен неспроста. Что же касается мандата, то следует предположить, что он отдан на доработку. И мне также кажется, что передача концессии находится под большим вопросом. Во всяком случае я вижу, что П<инхас Рутенберг> строит сейчас станции на Ярконе (на тот случай, если не выйдет с Иорданом). Эти дни являются решающими для него и для всех нас. Он очень обрадовался моему приезду, и это тоже убедило меня в том, что положение его нелегкое. Я, до того как он получил вашу телеграмму, пытался внушить ему мысль, что создавшееся тяжелое положение требует моей поездки в Прагу⁷. Не знаю, насколько это поможет, но мой долг использовать любую малейшую возможность. Он поначалу был против, но потом со мной согласился (Katznelson 1961-84, IV: 251).

Спустя несколько дней, 2 июля, тот же Кацнельсон пишет об изменении дел к лучшему (письмо Д. Блох-Блюменфельду) – о начавшихся переговорах, связанных со строительством первой электростанции на Иордане (там же: 255). 5 июля он сообщает Комиссии Ahdut ha-avoda, что Рутенберг получил разрешение строить станцию на Ярконе (там же: 258).