Пион уклоняющийся

– Как знаешь. – Нина пожала плечами и выплыла из номера. Её сарафану очень соответствовала именно такая плавная походка богини.

Перед ужином выяснилось, что в отеле, куда не пускают детей до восемнадцати лет, большинство проживающих немцы и пожилые англичане, а никак не персонажи из «Нашей Раши». Все явились к ужину очень нарядные, некоторые дамы в вечерних платьях. В смокингах, однако, никого не было, но в трусах и шлёпанцах тоже. В ожидании ужина публика клубилась в холле, где играли музыканты. Среди отдыхающих сновали официанты с подносами шампанского. Нина благодаря младшей даме уже знала, что шампанское иногда подают в качестве аперитива. Ну, чтоб аппетит разыгрался. Сарафан Нины вполне себе вписывался в антураж, а вот супругу пришлось возвращаться в номер, надевать брюки и летние ботинки. Хорошо, что у него имелись джинсы, в которых он летел, да Нина, памятуя советы младшей дамы, сунула в чемодан парочку его летних льняных штанов.

Нина взяла шампанское с огромного подноса и присела на диванчик в ожидании мужа. Тут же рядом нарисовался вполне себе симпатичный немец средних лет и стал чего-то втолковывать Нине. Она ничего не поняла, даже толком не разобрала, на каком языке он говорит. Пришлось в ответ вежливо улыбаться и лепетать нечто типа «моя твоя не понимайт». Наконец, немец уяснил, что Нина русская, и позвал на подмогу второго немца, который немного говорил по-русски. Оказалось, немцев очень интересует, с кем Нина приехала, нет ли у неё подруги, и пойдет ли она вечером на танцы. Нина не успела ничего ответить, так как вернулся её супруг в мятых брюках и свирепым взглядом разогнал немцев.

Шведский стол за ужином впечатлил размерами и разнообразием, однако еда оказалась не особо вкусной. Приемлемым было только то, что готовили тут же на гриле, поэтому туда и выстроилась очередь с тарелками. Нина с мужем взяли себе жареной курицы, овощей из которых Нина тут же сделала салат, и огромное блюдо черешни. Пили вино. Попробовали красное, но пить не смогли, вино действительно смахивало на уксус, поэтому заказали белого. О том, чтобы дать чаевые по совету младшей дамы, не было и речи. Муж Нины не тот человек, чтобы разбрасываться деньгами направо и налево. Тем не менее, официант буквально кружил вокруг их столика, постоянно подливая Нине вина. Нина веселилась, а муж сидел с недовольным видом.

На третий день пребывания Нина освоилась и поняла, что ей очень даже нравится отдыхать в Турции. Ей нравился на завтрак свежевыжатый сок, омлет и хороший кофе, который Нина навострилась делать у кофемашины, вместо бочкового, который разливали всем из кофейника. Ей нравилась рыба, которую пекли прямо на пляже, и пиво на обед, шампанское, вино и черешня на ужин, но, конечно больше всего ей нравилось море. Несмотря на то, что оно оказалось прохладным, Нина буквально не вылезала из воды. В Питере в самые жаркие летние деньки вода в заливе вряд ли бывает теплее. Нина плавала, загорала, опять плавала, опять загорала и хорошела, хорошела, хорошела. Мужчины не сводили с неё глаз. Все. И русские, и немецкие, и английские, и особенно турецкие.

После обеда организм требовал сна, и Нина с удовольствием спала на пляже в тени под зонтом. Перед ужином муж теперь всегда настаивал на исполнении супружеского долга, и Нина смиренно терпела этот неприятный процесс. Единственное, что ей не нравилось на отдыхе в Турции, так это то, что мужа теперь тянуло исполнять этот дурацкий долг каждый день, а то и по два раза на день.

Однажды после исполнения супружеского долга, когда они пили вино на балконе перед тем, как выйти к ужину, муж, глядя в морскую даль, сказал:

– Ты бы всё-таки как-то поскромнее себя вела.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Нина.

– Ну, мне кажется, ты одеваешься не по возрасту.

– Как это?

– Излишне вызывающе. Ты всё-таки замужняя женщина, мать взрослой дочери.

– И что?

– Ну, эти шорты твои короткие, маечки, сарафаны неприличные.

– Неприличные?

– Именно неприличные! В них груди твои торчат очень вызывающе, как пистолеты. Мужчины же кругом. Они смотрят.

Нина никогда не думала, что её могут так раздражать слова! Но от слова «груди» ей захотелось спрыгнуть с балкона. Уж лучше бы сказал как генеральный «вопиющие сиськи». Это хоть как-то по-человечески звучит, не то, что груди. Интересно, где только такое слышал или вычитал! С балкона она, конечно, прыгать не стала, но посмотрела на мужа с отвращением.

– Ну, немки вон на пляже вообще груди свои в купальники не прячут, – заметила она, слегка запнувшись на слове «груди».

– Эти немки вообще могут без купальников ходить, кому они нужны? А вот ты другое дело. Тебя все хотят, аж слюни у них текут. Меня это нервирует.

– Значит мои груди, – Нина сделала упор на слове «груди» и скривилась, как от кислого, – тебя нервируют.