Пион уклоняющийся

– Будешь стервой с таким бабником, – вставила третья.

В дверь заглянула секретарша Катя.

– Главного бухгалтера требует с реестром платежей, – сказала она устало. – У меня от его рёва аж внутриофисный телефон сломался.

Нина встала из-за стола, поправила новый светлый костюм, оттеняющий великолепный загар, облизала губы, взяла папочку с реестром и направилась следом за секретаршей.

– Как бы не съел, – услышала она, закрывая дверь бухгалтерии.

Дружный хохот грянул ей в спину. Звукоизоляция в бухгалтерии никуда не годилась.

– Заходи, – рявкнул генеральный, когда секретарша открыла перед ней дверь. – Никого не пускать! – это предназначалась секретарше.

– Разумеется, как можно? – пробормотала та, закрывая дверь.

– Давай, Иванова, показывай, – прорычал генеральный.

Нина в недоумении подошла и положила перед ним реестр. Она как-то иначе представляла себе эту встречу.

– Что ты мне тут подсовываешь? – проорал начальник. Дальше последовало матерное слово.

– Реестр, – пролепетала Нина, моментально забыв, что она теперь несравненная красавица, и все мужчины вокруг только и мечтают ею овладеть и думать не думают ни о каком реестре.

– Какой, нахрен, реестр! Загар показывай! Проверять буду. Зря, что ли ездила?

– Как показывать? – не поняла Нина.

– Как, как?! Как показывают? Везде показывай!

– Прямо тут?

– А где ещё?!

Нина боязливо оглянулась на дверь и расстегнула пиджачок.

– Вот! Снимай, да поживее. Всё снимай!

Нина послушно разделась.

– Это другое дело! Теперь реестр показывай.

Нина придвинула к нему бумагу. Он, не глядя, подписал.

– Молодец! Садись сюда вот. – Он подхватил Нину и усадил перед собой на стол. – Сделал дело, гуляй смело.

На генеральном столе никакой такой фригидности места не осталось. У Нины буквально сыпались искры из глаз, видимо, накопилось чего-то в организме за время регулярного исполнения супружеского долга.

– Уф! – сказал генеральный, закончив. – Снова живой. Подписали, так подписали.

– Чего подписали? – Нина ещё плохо соображала.

– Реестр! Пойдём. – Он увлёк Нину в свою комнату отдыха. – На вот.

Он протянул ей коробочку. Нина открыла. В коробочке лежали часики с золотым браслетом. Циферблат сверкал бриллиантами.

– Ой! – пискнула Нина.

– Надевай.

Нина надела. Часики невероятно украшали её загорелую руку.

– Урвал из-под своей. В Эмираты её отвёз. Какая там Турция? Турция, это ж уже не её уровень! В Турцию одни плебеи ездят. – Далее последовало матерное слово. – Потом началось. Купи то, купи сё, – проблеял он противным голосом, видимо, передразнивал жену. – Деньги у неё в тумбочке сами растут! Не напасёшься. Но я извернулся, подумал, моя курочка у меня ничего не просит, а часиков у неё красивых нет.

– А что курочка мужу скажет? – поинтересовалась Нина, любуясь часиками.

– Придумает чего-нибудь. Моя курочка находчивая, зря что ли бухгалтерица. Это ж не колечко, не серьги. Подумаешь, часики. На такие начальство наше московское даже не посмотрит, как на твою Турцию.

– Ну, да, – согласилась Нина. – А курочке в самый раз.

– Ничего, я свою курочку ещё куда-нибудь свожу. Я тоже сообразительный, придумаю, как нам твой «один эс» к делу приспособить. Ну, иди, одевайся, работать пора. Завтра в то же время жду с реестром. Надо непременно повторить.

Мужу находчивая курочка сказала, что часики подарили генеральному для жены новые подрядчики, типа сувенира. Ну, так принято. Часики для жены, коньяк дорогой для самого. Часы такие жена генерального ни за что не наденет, это не её уровень, а коньяк генеральный сам не пьёт. Вот всё вместе и отдал главному бухгалтеру и её мужу. А кому ж ещё? Кто второй человек на предприятии после директора?

На самом деле коньяк генеральному и правда подарили подрядчики, только не сейчас, а перед майскими праздниками. Генеральный этот коньяк действительно отдал Нине, а вот Нина пожалела передавать такой хороший коньяк мужу. Припрятала у себя в бухгалтерии, думала как-нибудь распить его со старшей и младшей дамами. Теперь пришлось выдать коньяк мужу, зато история выглядела убедительно.

Муж подивился часикам, поинтересовался нельзя ли их продать, наверняка больших денег стоят, не носить же в самом деле такую красоту, одобрил коньяк, сказал, что видел такой в кабинете у своего начальства, и прибрал его подальше. И когда Нина уже готова была его убить, полез к ней за супружеским долгом. Нина сослалась на головную боль и пошла готовить ужин. Муж крутился вокруг неё и волновался, не надо ли снять такие дорогие часики, вдруг испортятся. Нина боролась с тошнотой и думала, что на этой неделе ей кровь из носу нужно добраться до психолога. Пусть посоветует чего-нибудь, как от тошноты половчее избавиться. Главное, чтоб не насоветовал опять куда-нибудь залезть и абстрагироваться, взглянуть с другой стороны, пожалеть убогого и полюбить его изо всех сил. Любить убогого в планы Нины никак не входило.