Пион уклоняющийся

Нина выкатилась из генерального кабинета и с гордо поднятой головой решительно промаршировала в бухгалтерию. По дороге она думала, что если в кабинете генерального директора установлены камеры, то где-то в офисе должно быть помещение, в котором как на картине Васи Ложкина сидят суровые парни с магнитофонами. Здание Нина знала, как свои пять пальцев, ничего такого, никаких тайных кабинетов в нём не было предусмотрено. Конечно, существовала вероятность, что современные технологии развиваются так молниеносно, что никакому Васе Ложкину за ними не уследить. Эту вероятность Нина отмела, как невероятную. Вы ж понимаете, невероятные вероятности не существуют. Современные технологии, конечно, развиваются, но где-то там, в прекрасном современном мире, и развиваются вовсе не для того, чтобы следить за похождениями какого-то генерального директора.

Нина мысленно восстановила картинку, увиденную на ноутбуке упыря. Из неё следовало, что камера, скорее всего, установлена где-то над столом за спиной у генерального. За спиной генерального располагался стеллаж с разной сувенирной дребеденью, грамотами и фотографиями успехов предприятия. Среди успехов размещался и портрет самого успешного человека в стране. Вот где-то там некто, похоже, и разместил нечто типа обычного смартфона, ну или специальной хреновины для видеосъемки. Ох, найти бы этого некто да надавать ему по мордасам. А ещё лучше уволить. Нина уселась за рабочий стол, уставилась в компьютер, но работать не смогла. Она мысленно перебирала сотрудников, пытаясь определить злоумышленника, который мало того что заснял такую прекрасную фильму, так ещё и передал её страшному упырю. Все размышления сводились к одному. Злоумышленник не злоумышленник, а злоумышленница. И эта злоумышленница знала генерального и его причуды очень хорошо. Знала, что после возвращения с майских каникул тот будет сам не свой. Не удержится и накинется на Нину прямо в кабинете. Ведь одно дело установить камеру в кабинете, а другое дело в личной комнате отдыха начальника, куда всех подряд не пускают. Нина посмотрела на бывшую любовницу генерального Марину. Та сидела, также уткнувшись в свой монитор.

– Марина, а ты часом не оформлена где-то ещё по совместительству? Или на тебе сэкономили? Хотя вряд ли, зачем им казенные деньги жалеть?

– Нин, ты о чём? – Марина оторвалась от монитора и посмотрела на начальницу. Глаза её были круглые-круглые, честные-честные.

«Она», – подумала Нина и тут же вспомнила, как недавно Марина за каким-то бесом ездила в Москву. Нина тогда ещё подумала, почему в головной офис вызывают не её, а заместительницу, но Марина пояснила, что там вопросы какие-то по периодам замещения главного бухгалтера.

– Ты знаешь, о чем я. Куратору своему скажи, что может оформить тебя на постоянной основе. Я тебя увольняю.

– Как это увольняешь? На каком основании?

– Я тебя увольняю, – Нина на секунду задумалась, – за утрату доверия. Так, кажется, это называется.

– Ты не имеешь права!

– Ещё как имею. И если не хочешь вылететь по статье, пиши заявление по собственному желанию.

– Я Сан Санычу скажу. – Марина вскочила и кинулась к дверям.

– Ага! Обязательно скажи. И не забудь ему рассказать про свои операторские таланты, и про то, в каком подразделении тебя оформили по совместительству. И как с докладом ездила в Москву, обязательно расскажи. Расскажи, что тебя теперь будут обязательно вызывать на постоянной основе. Ты девушка видная, не хуже некоторых!

Марина тормознула прямо перед дверью. Нина была очень собой довольна. Упырь прав, ей надо освоить покер. Надо будет поинтересоваться у дам, те наверняка умеют в этот покер играть, вот пусть и Нину научат, а то всё в дурака подкидного при встречах рубятся.

Следует отметить, что все остальные сотрудницы бухгалтерии наблюдали за сценой с нескрываемым любопытством. На лицах некоторых читалось явное злорадство.

Марина развернулась и пошла к столу Нины. Она сузила глаза, лицо её исказила злобная гримаса, и она перестала быть красивой.

– Ах, ты, матерное слово, да я тебя, матерное слово!

Раньше Нина от такого количества матерных слов в свой адрес наверняка расплакалась бы, но сейчас она встала из-за стола и упёрла руки в бока. Её переполняла здоровая злоба. Битва! Нина жаждала битвы и совершенно не собиралась погибать на амбразуре. Хватит уклоняться, пора уже и по мордасам кому-нибудь врезать! Особенно, когда кулаки так и чешутся.

– Что ты меня? – поинтересовалась она совершенно спокойно. – По телевизору покажешь? Так покажи! Пусть все посмотрят, порадуются. Вон, куратор твой всё налюбоваться не может. Пиши заявление по-хорошему. В нашей стране доносчиков не любят.

– Проституток тоже не любят, – заявила Марина, также уперев руки в бока.

– А ты сама-то кто? Ещё и стучишь. Проститутка, которая стучит, называется…, – Нина хотела сказать матерное слово, но остановилась. На сегодня мата ей уже достаточно. – Сама знаешь, как называется. И все знают. – Нина кивнула в сторону сотрудниц.