Пион уклоняющийся

– Ничего, я уж как-нибудь. – Нина ухватилась обеими руками за поручень у зеркала, стараясь перенести вес на руки.

– Конечно, я могу предложить вам некий компромиссный вариант, но вам вряд ли это подойдёт.

– Какой ещё вариант?

– Могу поделиться коленом.

Нина возмущённо фыркнула.

– Поделитесь лучше пальто!

– Ещё чего. Становится прохладно. Я серьёзно, садитесь ко мне на руки, мы будем согревать друг друга телами, как эскимосы. Раз электричества нет, вентиляция тоже отключена. Лифтовая шахта никак не обогревается, скоро нам тут будет весело, хоть и не зима.

– Вы всё врёте.

– Ничего он не врёт, – раздалось сверху.

– Центральная? Вы подслушиваете?

– Ничего я не подслушиваю. Вы там сами чего-то нажали, я вас теперь слышу всё время. Парень дело говорит. Чинить-то они чинят, но может и полдня пройти. Так что нечего жеманничать. Эй, мужчина, дамочка эта хоть симпатичная?

– Блондинка. Не в моём вкусе.

– Странно. Блондинки обычно всем нравятся, – удивилась Центральная.

– Всем нравятся, а мне нет. Не люблю блондинок, особенно воинственных.

– И не надо, – вставила Нина.

– Слышь, блондинка, значит, тебе повезло, смело на него садись, пока не передумал. И пальто не измажешь, и согреешься, и приставать не будет! – Центральная шкодливо захихикала.

– И то верно! – Нина подсветила лифт телефоном, подошла к бывшему принцу, прислонилась к стенке у его ног и аккуратно съехала по стене прямо ему на колени.

– Аааа! – взревел бывший принц. – Вы же меня задавите.

– Такая толстая? – поинтересовалась Центральная.

– Да нет вроде, ох, не толстая, но весит….

– А у вас колени костлявые.

– Не нравиться, слезайте.

– Я потерплю, пожалуй.

– А скажи, блондинка, парень-то хоть симпатичный?

– Кто?

– Ну, этот, в пальто чёрном с костлявыми коленями, на которого ты уселась.

– Ах, этот? Да тут темно, я не разглядела толком.

– Не разглядела, а сверху ляпнулась с удовольствием, – проворчал бывший принц.

– Не с удовольствием, а смело, раз я не в вашем вкусе.

– Конечно, не в моём, но пахнете хорошо. – Он ткнулся носом куда-то ей в шею.

У Нины моментально ёкнуло везде, где только это возможно, и током прошибло, и голова закружилась. Она не удержалась и вздрогнула. И он, как ей показалось, всё понял, и как-то уже по-свойски, по-хозяйски, крепко взял её за талию и пересадил поудобнее. Ну, теперь не хватает ещё влюбиться в человека, которому она не нравится. Что там старшая дама говорила про безответную любовь? Вроде бы ничего и не говорила. Нина замерла, потому что он дышал ей куда-то в ухо.

– Ну, чего притихли? Заснули там что ли? – подала голос Центральная.

– Нет, обустраиваемся пока, – сообщил он. – В этом углу у нас спальня будет. А там наискосок отхожее место.

– Но-но-но! Ещё чего удумали. Лифт – это средство передвижения, а не сортир.

– Ну, так передвигайте нас уже!

– Не могу.

– Тогда не удивляйтесь, если услышите нежное журчание.

– Вам приспичило? – Испугалась Нина.

– Нет пока. А вам?

– Тоже нет.

– Вот и славно. Хорошо, что с нами тут нет Людмилы Борисовны, – шепнул он ей в ухо, прикасаясь губами. От этого у Нины по телу побежали мурашки, и она опять замерла.

– Ну, раз никому не приспичило, будем знакомиться, – распорядилась Центральная. – Слышь, блондинка, признавайся, как тебя зовут.

– Нина меня зовут.

– Замечательное имя, – сказала Центральная.

– И чего в нём такого замечательного? – поинтересовался бывший принц. – Имя, как имя, ничего особенного.

Нина уже хотела было возмутиться, почему это он всё время её ругает. И цвет волос не в его вкусе, и имя ему не нравится, но Центральная его опередила:

– Чтоб ты понимал! Нина – классическое имя. Это ж не Кристина какая-нибудь, или Каролина, прости Господи.

– Ну, не знаю. Мне имя Кристина нравится, – возразил бывший принц.

– Вот будет у тебя дочка Кристина, будешь звать её Крыся, – проворчала Центральная.

Нина хихикнула.

– Типун вам на язык.

– Это тебе типун, тебя самого как звать-то?

– Игнат меня звать.

– Тоже неплохо. Приходится признать. Не Артур и на том спасибо.

– Ну, теперь и вам не мешало бы представиться. А то вы уже с нами и «на ты» перешли.

– Конечно, перешла. Я ж Центральная. Остальное вам знать не положено.

– Слушайте, Центральная, а вдруг вы на самом деле на своём дежурстве от скуки так развлекаетесь? Запрёте людей в лифте и начинаете издеваться? Вдруг электричество вовсе и не отключили?

– Это ребус. Да! Поди теперь, отгадай. – Центральная заливисто рассмеялась. – Так что по всему выходит, лучше меня не злить.

– Игнат! – Нина ткнула принца локтем. – Вы сами сказали, ни связи, ни Интернета. Значит, электричество всё-таки вырубили.

– Вполне может быть, что шахта лифта создаёт помехи для сигналов.

– Ой! Страшно.

– Сейчас ещё страшнее будет, – сказала Центральная и завыла.

– Помогите! – пискнула Нина.

– Надо кричать «Хелп», иностранцев быстрей спасут.

– Да ладно вам. Давайте дальше беседовать. Скажи, Нина, а Игнат этот, он тоже не в твоём вкусе? – поинтересовалась Центральная.

– Разумеется, – ответила Нина и прижалась к принцу. Бояться было так интересно.

– Маленький, страшненький и зубы кривые?

– У меня ноги колесом, как у кавалериста.