Пионер.Прощай СССР

По итогу, вместо того, чтоб заняться с Фокиной важными вещами, я провел почти два часа в обществе Селёдки, которая с интузиазмом рассказывала, как правильно рисовать предметы и что такое свето-тень. Рядом счастливо курлыкал Богомол. Он на своём листе изобразил нечто весьма странное, отдалённо похожее на сороконожку, которую вывернуло наизнанку, и настойчиво совал свое творение всем по очереди. Наверное, хотел чтоб мы оценили.

Во время обеда рядом со мной, Мишиным и Ряскиным вдруг нарисовался Константин Викторович.

— Что-то вы сегодня подозрительно тихие… — Заявил вожатый, а потом уселся на наш столик пятым.

— Ну, класс… — Ряскин развёл руками. — То мы слишком громкие, то мы слишком тихие. Вы уж определитесь, Константин Викторович.

— Определюсь, Антон. Непременно определюсь. — Многозначительно пообещал Прилизанный.

Учитывая, что стол, как любой квадрат, имеет четыре стороны, а никак не пять, пришлось потесниться. В итоге я оказался почти прижат к Мишину. А Мишин во время обеда — не лучший сосед.

Затем наступил тихий час. Константин все так же ошивался рядом. Он притащил стул и уселся между наших кроватей.

— Вы издеваетесь? — Тут уже и я не выдержал. Просто даже если не брать в рассчет мое желание смыться на встречу с Машей, спать, когда рядом сидит с вытаращенными глазами Костик и не мигая смотрит то на меня, то на Мишина, то на Ряскина, то на Богомола — такое себе удовольствие.

— Я, знаешь ли, Ванечкин, теперь считаю, лучше перебдеть, чем снова расхлёбывать ваши приключения. — Заявил вожатый, поудобнее усаживаясь на стуле.

В общем, тихий час тоже был бездарно просран. Как и время после тихого часа. Как и ужин. А в итоге — состоялось то самое нервозное появление Нины Васильевны.

При этом выглядела Бегемот слегка заведенной. Ну, как слегка…Ее лицо сильно раскраснелось, а, учитывая, что она всего лишь пять минут назад прибежала из административного корпуса, где под руководством Гоблина с Элеонорой прошло совещание всех вожатых и воспитателей, ждать хорошего точно не приходилось.

Рядом с Бегемотом с ноги на ногу переминался Прилизанный. Он тоже выглядел не особо счастливым. Честно говоря, мне кажется, и Константин, и Нина Васильевна ждут не дождутся, когда же закончится эта смена. А еще, очень сомневаюсь, что кому-то из них снова захочется иметь дело с пионерами в летнем лагере.

Чуть в стороне, опираясь о дерево замерла Елена Сергеевна. Кстати…о Елене Сергеевне…

В последние дни ее как-то особо не было ни видно, ни слышно. Я понял это только сейчас. Понял и задумался. Странная история. В первое время она чрезвычайно активно принимала участие в судьбе Ванечкина. Мне даже казалось, блондинка в лагерь поехала в большей мере из-за него. Не в том смысле, что он ей прям интересен. Ясен пень, это совсем уж бред. Тем более, если вспомнить, кто такой Ванечкин. Ботан и задрот. Я так понимаю, Елена Сергеевна относится к Пете с сочувствием, как к любимому ученику. Что-то типа того.

Но разговор даже не об этом. Именно сейчас, стоя в рядах пионеров перед Бегемотом и Прилизанным, я вдруг посмотрел на блондинку немного другими глазами. Почему? Потому что вдруг понял, в какой-то момент ее поведение изменилось. Реально. Причем настолько незаметно, что я даже не скажу, когда именно.

А еще, Елена Сергеевна держалась вроде в стороне, не особо привлекая внимания, но при этом сама с интересом наблюдала…За кем? Я попытался поймать фокус ее взгляда, понять, куда конкретно он направлен. Чисто теоретически, блондинка пялилась…на Селедку?

Я повернул голову к девчонкам, которые стояли по правую руку от меня — и Маша, и Тупикина. В принципе, Фокину тоже можно рассматривать, как объект внимания Елены Сергеевны.

Но с другой стороны, вожатая за все время не была замечена в каких-то странных поступках. Я, наверное, не могу объяснить, почему сейчас мой мозг вдруг сосредоточился на блондинке. Объяснить не могу, но точно знаю, это не просто так.

Даже без способностей, даже в теле Пети Ванечкиного, я остаюсь псиоником. Потому что я и есть псионик. И помимо той силы, которая дана мне от рождения, есть еще один немаловажный момент. Мое сознание, моё серое вещество работает иначе, чем это происходит у обычных людей. Да, если чисто технически, то мозг сейчас тоже вроде как не мой. Но интуиция, основанная на долгих годах подпитки, которую она получала от прогнозирования, именно в данную минуту, вдруг подняла настороженно голову, будто сторожевой пес, и начала ловить запах, идущий оттуда, где может быть опасно. Со стороны Елены Сергеевны. Неожиданно…

— Все меня хорошо слышат⁈ — Снова выкрикнула Бегемот и в очередной раз внимательно посмотрела на каждого.

Причем, когда суровый взгляд Нины Васильевны падал на меня, Мишина, Ряскина и Богомола, он моментально становился подозрительным. А подозрение в маленьких глазках Бегемота выглядит, между прочим, пугающе. Такое чувство, что мы, как минимум, кого-то убили и закопали прямо под окнами корпуса.

Когда взгляд переходил на Селёдку с Фокиной, он становился расстроенным.