Пионер Советского Союза

Маргариточка первая начинает хлопать в ладоши и класс лениво и нестройно присоединяется к ней. Под жидкие аплодисменты я встаю и уверенно подхожу к доске. Что ж, я готова, доклад я составила. Завтра День Победы, вот и подготовила я праздничный доклад о Дмитрии Медведеве, как Маргариточка меня и просила. И читать ребятам я сейчас буду именно то, что и обещала классной — доклад о Дмитрии Медведеве. Если же ей не понравится — её проблемы, нужно, значит, было точнее выражаться при постановке задачи.

— Ребята! — начинаю я, стоя у доски. — Сейчас я вам расскажу о нашем выдающемся, исключительном соотечественнике, о человеке, которым я совершенно искренне восхищаюсь, которого я очень сильно уважаю и даже преклоняюсь перед ним. Этот человек очень много сделал для нашей с вами Родины, да и для нас всех, ребята. Я имею в виду Дмитрия Медведева.

Маргариточка поощрительно кивает мне и довольно улыбается. Ну-ну. Краснов внимательно изучает в окно облака на небе, Хузиахметов, кажется, засыпает, а Верка Махиторян что-то делает под столом со своим мобильником.

Я же открыла отпечатанный вчера дома доклад, прокашлялась, и, прямо-таки наслаждаясь постепенно вытягивающимся в недоумении лицом Маргариточки, начала:

— Дмитрий Николаевич Медведев родился 10 августа 1898 года в городе Бежица, Брянского уезда Орловской губернии…

Глава 27

(написано Леной)

Вот это человек! Нет, ну какой человек-то, а? Так писать… это что-то. Гений, других слов нет у меня просто. Сейчас так писать больше не умеют. С каждой, буквально с каждой строчки его стихов на меня бьёт ключом кипучая энергия этого бескомпромиссного бунтаря.

И ведь не устарело ничего, всё так и есть. Да, встречаются в тексте фамилии, мне неизвестные, в вику лазить приходится, выяснять, кто это такие были. Ну и что? У нас и своих таких куча. Что, через сто лет кто-то будет помнить, что это за тип такой был, Собянин? Ага, как же. Кто его вспомнит-то через сто лет без энциклопедии? Зато всё остальное…

А как он про паспорта написал, а? Про английский, про американский. Про польский ещё написал: «Что это ещё за географические новости?». Только в наше время нужно слово «польский» заменить на «украинский», и всё один в один будет. Нет, ну чего я раньше-то про него не знала, чего тормозила? И вполне оправданно он о самом себе написал, никакого хвастовства тут нет. Вот, смотрите, я заложила даже закладкой, так понравилось мне:

Мой стих трудом громаду лет прорвёт
 и явится весомо,
     грубо,
        зримо,
как в наши дни вошёл водопровод,
сработанный ещё рабами Рима.
В курганах книг,
похоронивших стих,
железки строк случайно обнаруживая,
вы с уважением ощупывайте их,
как старое,
но грозное оружие.

Блин, я тащусь просто с него. Так, нет, ТАК написать… Нет слов.

Телевизор что-то невнятно бормочет в фоновом режиме, глупость очередную. Но я его не слушаю, сижу в своей комнате, с ногами забравшись на кровать, и неотрывно читаю старую, ещё семидесятых годов выпуска, книгу. Эту книгу мой прадед купил, дед Василий. Я его вообще никогда не видела живым, только на фотографиях, он умер за шесть лет до моего рождения. Никогда не видела, но вот, поди ж ты, вспомнила. Так я к нему только дважды в год на могилу прихожу, а тут вот какое дело.

Книга. Он её купил давным-давно, когда меня и в проекте ещё не было. Купил. А вот теперь я читаю её. Читаю, и вспоминаю прадеда Василия, с которым я совсем-совсем не знакома. Ну и что? Зато у меня есть книга, которую он когда-то купил. И теперь я чуть-чуть, совсем немножко, но знаю, каким человеком был мой прадед, хоть я его и не знала.

С кухни приглушённо доносятся голоса. Там мама, папа, дядя Игорь и тётя Света празднуют День Победы. А я свалила оттуда, мне эти все праздники не нравятся, я даже собственный День Рождения отмечаю только по необходимости, самый минимум, чтобы приличия соблюсти. Вообще бы не отмечала, если бы можно было.

Вот и с празднования Дня Победы я слиняла, как только парад закончили показывать по телевизору. Сегодня хоть парад относительно нормальный был, а не как два года назад, когда наш «тандем» парад сидя принимал. Я помню. Такого даже смертельно больной Брежнев себе не позволял. Мама тогда ругалась страшно и плевалась, а мой папа говорил, что он очень удивлён. Удивлён тем, что парад они принимают без пива и попкорна, периодически бегая отливать за угол Мавзолея.

Ладно, как бы то ни было, но сегодня праздник. А я, к тому же, такую замечательную книгу прадеда нашла на верхней полке шкафа. Ой, как здорово он пишет! Телевизор бубнит, но я и не слушаю его, так просто включила первый попавшийся канал для фона. Какое-то ток-шоу для дебилов, что ли, идёт, не разбиралась я.