Пионер Советского Союза

Вот, пришли мы, значит, домой, переоделись, пообедали грибным супом и грибами жареными. Чёрт, надоели эти грибы уже, и зачем мы набрали их столько? Это два дня назад с ребятами в лес ходили, вот и насобирали. Насилу допёрли, кстати. И у меня и у Ленки корзины битком набиты, мы даже уминали в них эти опята несчастные, чтобы влезло побольше. А как в корзины больше не впихивалось, так я ещё и рубашку снял свою, мы и рубашку набрали. Это от жадности всё. Пёрли домой, пыхтели, мучились, а потом ещё до ночи все эти опята перебирали и мыли. Теперь есть их приходится, не выбрасывать же. Нафига мы столько их набрали?

А как пообедали да тарелки помыли за собой (чёрт, неудобно как, воду греть на плите приходится, чтобы посуду помыть), так и пошли. Куда пошли? Туда, ясное дело. В будущее. Сегодня великий день, свершилось! Сейчас Ленка меня на улицу выведет, обещала твёрдо. Ой, чего-то страшно мне даже немного.

Поднялись мы на наш двенадцатый этаж, Ленка дверь в квартиру открыла ключом, я уж хотел к ней в комнату пройти, как обычно, но она останавливает меня, за рукав хватает:

— Погоди, Сань, — говорит.

— Чего? — не понял я.

— Ты это, не смейся только, хорошо?

— Над чем?

— Понимаешь, тот сайт, ну ты мне показывал, я почитала.

— И чего? Разве неправда написана?

— Правда. И я ещё сама потом поискала, ещё больше нашла.

— И что?

— Я не права была, Сань. Дура я была набитая, всяким козлам верила. А ведь всё не так было, совсем не так, теперь я знаю. Столько вранья придумали, ужас! Но правда… правда всё равно всплывёт, нужно лишь искать её, правду.

— Так что случилось-то?

— Увидишь. Только не смейся, Сань, это не смешно совсем.

С этими словами Ленка рукав моей рубашки отпустила и кивнула в сторону своей комнаты. Донельзя заинтригованный, я сделал несколько шагов, прошёл в дверной проём и в изумлении остановился.

У Ленки над кроватью картина висела, там такая избушка заснеженная была нарисована, ёлки, зайчики какие-то, забор покосившийся. В смысле, раньше картина висела, теперь её не было. От картины только рамка и осталась, рамку я узнал. Нарисованный же домик Ленка из рамки вытащила и куда-то дела, а вместо него…

В резной деревянной рамке, за чистым стеклом на стене над Ленкиной кроватью висел парадный, с двумя звёздами Героя на груди и с маршальскими погонами на плечах цветной портрет товарища Сталина…

Интерлюдия V

— Хай, подруга! — рядом со Светиным столиком останавливается девчонка в мини юбке лет так четырнадцати. В руках она держит два запотевших стеклянных бокала, края которых украшены дольками апельсина, смотрит на Свету, улыбается и говорит: — Это ты, что ли, Светулик?

— Ммм… Наверное, я. Только я не Светулик, а Света.

— Да ну. Света — отстойное имя. Совковое какое-то. Уж лучше Светулик, не так позорно.

— А ты кто?

— Меня Виолеттой зовут. Занира попросила присмотреть сегодня за тобой и поучить тебя всему, а то ты тут новенькая. Держи.

— Что это?

— «Голубая лагуна». Настоящая, не подделка.

— А что это такое?

— Ты что, из деревни, что ли? Коктейль это, тундра. Пей, давай.

— Коктейль? — Света из любопытства втянула в себя через трубочку капельку содержимого бокала. — Бхе! Бхе!! БХЕ!! Что это?! Блин, что за дрянь?!

— Ты чё, Светулик? Лагуны никогда не пробовала?

— Не пробовала. И больше не хочу.

— Ну и дура. А мне нравится. И не крепкий совсем, градусов десять, не больше, сразу не поедешь с него.

— Десять градусов? Градусов?! Эта дрянь что, ещё и с алкоголем?

— Естественно. А тут всё с алкоголем. Без алкоголя разве что вода в туалете.

— И вы пьёте это? Вы же дети!

— Скажешь тоже, дети. Мне скоро четырнадцать, а у нас тут и восьмилетки уже вовсю вискач чистый фигачат.

— Вискач? Виски, что ли?

— Ну да. Не, ты и впрямь как тундра. Откуда ты такая взялась, чудо? Где тебя Занира подобрала?

— Где надо, там и подобрала.

— Ладно, мне пофигу. Давай, допивай и пошли потанцуем.

— С кем?

— Со мной. Я и ты.

— В смысле?

— В прямом. Танцы же. Гляди, мальчишки уже вышли некоторые.

Обернувшись, Света и впрямь увидела, как танцуют три пары мальчишек. Именно так. Три пары. Мальчишек. То есть мальчик плюс мальчик. Танцуют, обняв друг друга за плечи и за талию. А вот к ним и пара девчонок присоединилась, но они тоже танцуют друг с другом, на мальчишек ноль внимания, фунт презрения. И тут ещё в сумраке зала начала негромко играть музыка:

Тренти-бренти-тренти-та!
Это кто ж такой,
Весь от носа до хвоста
Очень голубой?!