Пионерлагерь имени Порошковой

Они медленно ползли в вечерней пробке. Петров доел шаурму и достав сигаретку, опустил стекло и с удовольствием закурил и выглянул в окно, рассматривая большой конный памятник.

–Это кому памятник, – поинтересовался он.

– Царю какому-то, – пожал плечами Петрович. – Недавно поставили. Раньше Ленин здесь стоял. А теперь всех Ленинов на царей стали менять.

–Понятно, – произнес Петров, – Я ведь города совсем не знаю. Где, что находится.

– Не беспокойтесь. Если, что потребуется. Найдем без проблем. Там купить если по что по дому, запчасти, – рассудительно произнес Петрович.

– Кстати. Мне карбюратор для Волги нужен. Очень. Не знаешь где достать, – вспомнил Петров.

– В магазине сейчас не купишь. Это надо где-то на старых базах искать, – задумался Петрович и добавил через некоторое время – У нашего бывшего колхозного механика надо поинтересоваться. Он может знать.

– А как с ним связаться?

– Он в деревне живет. Телефона у него нет. Можно съездить, если очень надо.

– А когда удобнее?

– Лучше не откладывать, а то он запить может в любое время. Тут километров пятьдесят от Магистральной. Можем сейчас и съездить, – предложил Петрович.

– Тогда поехали, – Петров посмотрел на часы, – Еще только девять часов.

– Есть, шеф, – обрадовался Петрович, уходя на левый поворот.

***

К этому времени машин на дороге поубавилось, и они по Загородному шоссе минут за сорок доехали, до указателя «Сосновка» и свернули на грунтовую дорогу.

– Дорога, конечно, не ахти, но тут осталось пять километров, – включив дальний свет и объезжая большие лужи по обочине, сообщил Петрович и добавил оправдываясь, – Но обещают подремонтировать. Так, что жить можно.

Скоро в темноте стали появляться редкие огни в окнах домов и не злобно залаяли собаки.

– Вот и приехали, – добродушно произнес Петрович, останавливаясь возле небольшой серой хатки. – Это и есть моя крепость. Оставим машину здесь, а к механику лучше пешком пойдем. Там дорога совсем плохая.

Они вышли из машины и Петрович включил фонарик пошел вперед, водя лучом света перед собой. Им навстречу стали попадаться люди, тоже идущие с фонариками. Петрович с каждым здоровался и на вопрос: «Как дела», – отвечал, – «Нормально. Вот к механику человека веду. Не, знаешь не запил он?». И услышав отрицательный ответ, радостно сообщал Петрову: «Значит вовремя приехали». Людей на встречу стало попадаться все больше и больше.

– А куда они идут, – поравнявшись с Петровичем, спросил Петров.

–Так это, на поле. Картошку копать.

– Так, ты говорил, что вроде землю под коттеджи отдали, – вспомнил Петров.

– Так это же осенью отдали. А картошку колхоз убрать не успел. Вот народ ночью и ходит выкапывает.

– А почему ночью, – не понял Петров.

– Днем как? Днем там стройка идет. Не разрешают. А ночью по пластунский подползать наловчился, – пояснил Петрович. – Картошки уж больно много уродилось в том году. А вот мы и пришли.

Они остановились перед распахнутыми воротами в бетонном заборе. Петрович посветил внутрь фонариком и луч прошел по раскуроченным остовам комбайнов, тракторов, каких-то транспортеров. «Кто тут шлындрает», – раздался из темноты грубый голос и заскрипела открывающаяся дверь стоящего в стороне вагончика-бытовки, выпуская на улицу столб света.

– Свои, – помахал фонариком Петрович.

– Свои картошку копают, – ответил раздраженно голос.

– Это я, Петрович. Я к тебе клиента привел. Он запчасть ищет, – заискивающе ответил Петрович.

– Ну, заходите тогда, – более миролюбиво ответил голос и в проеме распахнувшейся двери появился черный силуэт человека в рыбацких сапогах.

– Не запил еще, – вполголоса радостно произнес Петрович, подталкивая Петрова к вагончику, – Пошли.

Вагончик внутри освещался тусклой лампочкой, подвешенной к потолку. На вбитых в фанерные стену гвоздях, висели нанизанные на проволоку гайки, шайбы, подшипники и какие-то агрегаты. В глубине у стены, стояла не заправленная кровать, а возле единственного окна, на столе, лежала толстая подшивка старых газет. Над столом, в замасленной рамке, висел сильно засиженный мухами, портрет Валентины Порошковой, обвешанной орденами и медалями.

Механик, похожий на боцмана с рыболовецкого траулера, небритый, в рваной тельняшке и рыбацких сапогах с завёрнутыми сверху голенищами, сел на табурет, стоящий у стола, и указал рукой на длинную лавку, приставленную к стене: Садитесь.

Петрович с Петровым присели на лавку.

–Познакомься Иван Иванович. Это товарищ Рабинович, – начал Петрович, – Мой начальник. Заместитель министра. Первый заместитель, я бы сказал. – И Петрович назидательно поднял указательный палец вверх.

– От меня то вам чего надо, – закуривая ядреную папиросу и разгоняя рукой зеленый дым, спросил механик.

– Карбюратор нам для Волги нужен, Иванович. Очень, – Петрович для убедительности прижал руки к груди.

– Что у вас в министерстве карбюраторов нет, – недоверчиво усмехнулся механик.

–Давно нет, – развел руками Петрович, – Все на впрыск перешли. Одни иномарки в гараже.

– Нет, у меня карбюратора, – не дослушав ответил механик, беря со стола очки с одной дужкой и пододвигая к себе подшивку газет.